Народная воительница Поляница. Историческая повесть-легенда. Украина 17-й век
Шрифт:
Конечно, Назар с Даной были извещены заранее о приходе соседей и подготовились, согласно местным обычаям. Когда до воскресенья – дня сватовства – оставалось несколько дней, Дана вечером, как и положено матери невесты, поговорила с Настей.
– Панас сватов засылает, хочет взять тебя в жёны, – говорила мать устало, сидя на кровати в ногах приготовившейся спать дочери. – Дружите вы с детства, наверное, и любите друг дружку. Однако спросить тебя считаю нужным: так требуют наши обычаи. Дело серьёзное, на всю жизнь…
Настя слушала мать, задумавшись,
Думала об этом все последние дни. Сны приходили суматошные, часто с кошмарами. Казалось ей, что может случиться что-то нехорошее. А почему? Лучшего жениха, чем Панас, во всей округе для неё и не найти…
– А что говорить, мама, – глубоко вздохнув, наконец, задумчиво проговорила дочь. – Согласна я, пора уже семью свою заводить, детишек…
Дана облегчённо улыбнулась, погладила дочь по руке, встала, прижала её голову к груди и ободрившаяся пошла к себе – поделиться с Назаром. Она не видела, как глаза у Насти повлажнели и несколько слезинок скатились на подушку…
Сватовство прошло скромно, но согласно всем канонам народных правил и обычаев. Настя старалась выглядеть весёлой: она всё хорошо обдумала и приняла твёрдое решение. Знать так у неё на роду писано! Смирилась она, посетив перед этим церковь, где поставила свечку перед Николаем-угодником. Затем долго и искренне молилась.
После этого события не прошло и дня, как вечером неожиданно заявился к Хорошенкам управляющий, Ермила Людоцкий. В шапке с пером, в жёлтом жупане, подвязанным синим кушаком и в глянцевых сапогах на кривоватых ногах, зашёл он во двор по-хозяйски, злобно пнув ногой гавкающего пёсика Рыжика, беспородного, но несущего свою охранную службу добросовестно и беззлобно.
На шум вышел на крыльцо Назар, удивляясь такому позднему гостю и внутренне настораживаясь: от Ермилы ждать хорошего не приходилось. Вот и Рыжик, поскуливая, спрятался в будку.
А управляющий, не здороваясь, неспешно осматривал двор, сараи, заглянул через плетень в сад…
Назар уже знал, что вопросы задавать, тем более возмущаться таким нагловатым поведением панского помощника не стоит. И сжав зубы, опустив глаза с нахмуренными бровями, ждал продолжения.
Закончив осмотр, Ермила наконец-то подошёл к крыльцу, уставился на Назара, как смотрят на провинившегося школьника.
– Яблоньки у тебя рясные. Ранние, видать?
– И ранние есть, – угрюмо выдавил Назар.
– Завтра принесёшь пару вёдер мне. Да смотри, гнилых и кислых не подкинь, – с угрозой закончил Ермила предисловие и ехидно, не скрывая раздражения, продолжил: – Говорят, ты сватовство затеял? Дочку замуж навострился выдать?
– Как водится, время приспело…
– Это хорошо. Только разрешение надобно у вельможного пана получить. Или тебе этот порядок не знаком?… – демонстративно повертел управляющий плетью.
Слышал Назар о таком нововведении, пришедшем вместе с шляхетной “милостью”. Селяне с этим ещё не столкнулись, потому думал, пронесёт и его семью. Похоже, не пронесло…
Он, склонил голову, как норовистый бычок, и прохрипел:
– Знаем это дело. Сходим к пану…
– Так-то! – собрал в ладонь плеть Ермила и помпезно удалился со двора, неся высоко голову и помахивая рукой в такт.
Рыжик выскочил из будки и залился лаем. А со стороны речушки подуло ветром, остужающим жар в голове у Назара.
Глава 7
Пришли они, с Даной, к пану в воскресенье, после церковной службы…
За каменным забором панский дом красовался колонами, широкими белыми ступеньками с перилами, в которых балясины напоминали древние амфоры; с песочными дорожками и цветочными газонами, ухоженными, обильно политыми. Тут же росли ровными рядами молоденькие ели, попадались робкие берёзки и норовистые дубки. Кованые ворота с фигурами гривастых коней дополняли ощущения могущества, величия и роскоши. Всё было призвано вселить в любого хлопа почтение и смирение перед его вельможностью, паном.
В тот день к Станиславу приехал брат Стефан со своим другом, паном Лехом Матецким – развязным молодым шляхтичем, ведущим светский разгульный образ жизни. Привлекал он Стефана своей бесшабашной храбростью и бескомпромиссностью. Отличался Лех и неравнодушием к женскому полу, что выливалось в бесконечные любовные интрижки и грешные связи с замужними панночками. В общем, с Лехом Стефану было всегда весело и свободно. Собственно, Стефан и взял с собой друга, дабы развлечь брата.
Компания расположилась в саду, за круглым, из красного дерева столом, уставленном всем, что имелось у пана в наличии: винами европейских марок; всевозможными блюдами как мясными, так и рыбными. Впрочем, предполагалось несколько смен яств по ходу застолья.
Когда уже выпили по нескольку бокалов, и разговор пошёл веселее и бестолковее, к Станиславу подошёл эконом-распорядитель и шепнул на ухо:
– Ясновельможный пане, там двое хлопов пришли, говорят очень срочное прошение к вам. Я разъяснил, что пан занят, принимает гостей, мол, приходите в другой день. А они упёрлись. Турнуть их силой?
Слова эконома расслышал Стефан и возмутился:
– Распустил ты, брат, своих слуг, если они не понимают, что пан занят. Плетьми их проучить!
Но тут вступился Лех: