НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ...

ГОРОДНИКОВ Сергей

Так как в дворцовых державах земледелие основывалось на общинном разделении труда, а общины хранили традиции родоплеменных отношений и родоплеменной общественной власти, в земледельческих цивилизациях естественным отбором поддерживалось первобытное архетипическое бессознательное умозрение каждого члена общины, как господствующее. И то обстоятельство, что общинные производственные отношения были главным условием земледельческого производства, придавало жизнеспособность дворцовым цивилизациям в течение многих сотен и тысяч лет. Хозяйственные и государственные отношения первых земледельческих держав из-за влияния на них родоплеменных общинных отношений были чужды торговым и ростовщическим интересам, не позволяли им превращаться в самодовлеющие и господствующие. Торговля и ростовщичество оставались чуждыми общинам земледельческих держав, не оказывали на них значительного, разлагающего общинные отношения влияния даже тогда, когда возникла необходимость в межгосударственном товарном обмене. Гибли же эти цивилизации вследствие

внешних причин, когда подвергались завоеваниям. Однако и после захвата завоевателями они сохраняли возможность возродиться на основании пробуждения первобытного этнического самосознания земледельческих общин. Примеры из истории Индии, Персии, Китая, стран, которые просуществовали с древности до нашего времени, тому наглядное подтверждение.

Поливное земледелие в первых земледельческих государствах, в условиях солнечного, благодатного климата позволяющее выращивать несколько урожаев в год, давало столько зерна, что его излишки обеспечили возникновение и развитие профессионального ремесла, обслуживающего государственную власть, царя и родовую знать. Благодаря излишкам урожая в древних дворцовых державах развились бронзовые орудия труда и войны, бронзовые, золотые и серебряные украшения, каменное строительство, древесное кораблестроение.

Совершенно иные государственные отношения развились в полисах Древней Греции.

Общественная власть древнегреческих племён смогла в полисных государствах политически объединиться, стать самостоятельной силой и одержать победу над властью родовой знати! Это заложило основания для становления европейских цивилизаций, как существенным образом отличающихся от цивилизаций других континентов.

Предпосылки для особого пути развития древнегреческих городов-государств были заключены в природе и климате юга Балканского полуострова и сложились в дворцовых государствах ахейцев во II тысячелетии до н.э. Юг Балканского полуострова расчленялся разветвлёнными горными хребтами на отдельные межгорные низины с вполне пригодными для осёдлого земледелия и скотоводства речными долинами, однако не настолько плодородными, как те, в которых зародились первые цивилизации. К тому же межгорные долины было сложно обрабатывать без бронзовых орудий труда, которые производились только в земледельческих цивилизациях. Греческие ахейские племёна кочевых скотоводов пришли в долины юга Балкан с севера Европы тогда, когда земледельческие дворцовые державы Передней Азии, Египта и островного Крита стали нуждаться в привозном сырье, создали морские суда и начали налаживать средиземноморскую торговлю. За ценное сырьё юга Балкан морские торговцы готовы были расплачиваться с местными туземцами тем, что больше всего ценилось в те времена, особенно среди вождей племён, а именно бронзовыми орудиями труда и войны. Благодаря получаемым посредством морского товарного обмена бронзовым изделиям ахейские племена смогли наладить обработку земли долин юга Балканского полуострова и осесть в долинах, а их вожди заразились представлениями о государственной власти.

Из нескольких близкородственных племён в некоторых долинах Балканского полуострова стали рождаться местные, первые европейские дворцовые государства, в общих чертах похожие на все изначальные дворцовые государства древнего мира. Однако труднопроходимые горные хребты не позволили даже самому могущественному дворцовому государству в Микенах захватить и поглотить другие ахейские государства и предстать дворцовой державой в этой юго-восточной оконечности Европы. Каждое дворцовое государство ахейцев сохранило свою независимость, но ценой предельной военной организации власти, больших военных расходов, в том числе на строительство сложных крепостных сооружений из горных камней. Военные расходы в условиях малопродуктивного земледелия и обусловленной этим необходимости поддерживать пастбищное горное скотоводство, дополнять питание охотой удавалось покрывать грабежами, военными походами за всевозможной добычей, особенное в трудные неурожайные годы. А для облегчения тяжёлых повинностей, которые возлагались на земледельческие общины, понадобилось использовать дешёвый труд пленных рабов. Необходимость платить государственной власти царя и родовой знати очень высокие подати в конечном итоге привела к замене родовой собственности на землю и другие виды имущества более производительной моногамной семейной собственностью на участки обрабатываемой с помощью бронзовых орудий труда земли, но при этом верховное право собственности на землю оставалось за всей общиной, именно община осуществляла распределение семейных участков. Так закладывались основы европейских представлений о личной или частной собственности земледельцев в пределах общественных интересов.

Военный гнёт в дворцовых государствах ахейцев дополнял гнёт чиновничий, что до предела обостряло противоречия между родоплеменной общественной властью и знатью, сплачивало общины для противодействия военному произволу знати, углубляло и усложняло родоплеменные отношения внутри государственных отношений. Постепенно накапливались противоречия и иного рода. Из дальних военных походов знать и дружины возвращались с невольниками, с рабами, главным образом женщинами и детьми, в том числе и принадлежавшими к другим расам. Молодых рабынь превращали в наложниц, от них рождались дети, вырастающие подданными государства.

Всевозможные смешения крови изменяли наследственность как знати, так и части подданных, и через поколения ублюдизация разрушала родоплеменное архетипическое бессознательное умозрение, на основании которого выстраивалось естественное распределение обязанностей, подрывала наследственные основания для ощущения этнического, расового единства и взаимозависимости знати и общин. К тому же из общин на нужды дворца забирались самые способные ремесленники; из-за постоянной работы во дворце они отчуждались от родоплеменных отношений, вовлекались в процесс дворцовой ублюдизации. Следствием подобных действий господствующего класса становился совокупный и относительный рост численности тех, кто был равнодушен к памяти и традициям родоплеменных предков, к кровнородственному содержанию общественных и государственных отношений и к самим таким отношениям. Распад бессознательных архетипических связей вызывал ослабление инстинктов родовой борьбы за существование, лежащих в основаниях жизненной силы людей, только и побуждающей к самоотверженной борьбе за будущее детей и внуков. Теряя этнические и расовые корни, ахейцы, и в первую очередь знать, теряли бессознательный, природный смысл своего общественного взаимодействия, а их государственная власть всё больше и шире полагалась на военное насилие, направленное на защиту интересов только знати.

Острота противоречий родоплеменной общественной власти с дворцовой знатью отчуждала этнические общины от дворцовых государств, укореняла недоверие к культам этих государств, к жреческим кастам, с течением времени создавала соответствующую подобным настроениям духовную традицию у ахейских родоплеменных общин. Глубокое отчуждение общин от знати, расшатав дворцовые государства ахейцев изнутри, ослабило их возможности противостоять натиску варварских племён, который обозначился в XIII веке до н.э. Даже самым могущественным дворцовым державам древнего мира не всегда удавалось пережить волны нашествий воинственных варваров. Не пережили нашествия северных дорийских племён и ахейские дворцовые государства. Дорийцы либо разрушили и уничтожили ахейские дворцовые государства, либо ускорили их гибель, как было, к примеру, в Аттике, куда новые завоеватели южных Балкан не вторгались. Выжившие ахейские земледельческие общины были вытеснены в восточную часть Балкан и на восточное побережье Малой Азии.

Потеряв поддержку родоплеменных общественных отношений, дворцовые государства ахейцев уже не смогли возродиться ни в каком виде. Чуждые общинным родоплеменным отношениям дворцовые ремесленники и чиновники погибли, вымерли или бежали в другие государства, вследствие чего произошло исчезновение высокой дворцовой ремесленной, управленческой и строительной культуры. Эпоха дворцовых государств ахейской Греции стала достоянием истории. Испытывая к оставшейся дворцовой знати и жреческим кастам глубокое недоверие, ахейские общины вернулись к первобытному существованию.

По прошествии трёх веков природной, негосударственной борьбы за выживание, в среде переживших нашествие дорийских варваров ахейских общин произошло эволюционное очищение от последствий ублюдизации и восстановление господства традиций родоплеменной общественной власти, что сблизило их с дорийскими племенами по образу существования и по мировосприятию. Дорийцы, как и ахейцы, принадлежали к воинственным греческим племенам. Ахейцы в прошлом уже имели опыт государственных отношений, который отразился на их восстановленных традициях родоплеменных отношений, на способности использовать ряд орудий труда и войны, и завоеватели дорийцы вследствие языкового и культурного этнического родства с ними испытали плодотворное воздействие этого опыта.

Естественным отбором возродив кровнородственную чистоту родоплеменных отношений, ахейцы, ставшие ионийцами и этолийцами в новой, гомеровской Греции, вернули себе родовую жизненную силу, необходимую для продолжения природной, эволюционной борьбы за существование. От прошлого опыта государственных отношений у них сохранились представления о семейной собственности в пределах общинной собственности, о политических взаимоотношениях общин соседних родоплеменных обществ, что отражалось на содержании общинного землепользования и самоуправления. Поэтому новое выделение родовой знати, по-гречески аристократии, и объединение знати соседних племён для воссоздания государственной власти ради налаживания более продуктивного землепользования, увеличения производства средств жизнеобеспечения происходило иначе, чем в эпоху возникновения дворцовых государств.

Права семейной собственности, как способствующие наиболее производительному землепользованию в условиях природы и климата юга Балкан, пережили упадок и гибель дворцовых государств. Они укоренились в обычаях обновлённых родоплеменных отношений, получили некодифицированное самостоятельное значение в пределах господства прав родоплеменной общины на всю собственность, необходимую для её выживания, ибо всё же только община, опираясь на традиции племенных отношений, могла защищать семейную и общественную собственность своих членов от чужих общин и иных врагов. В таких обстоятельствах положение аристократической знати в родоплеменных отношениях стало определяться размерами её семейно-родовой собственности, семейно-родового богатства. Знатным и влиятельным оказывался тот, кто являлся богатым, способным приобрети дорогое бронзовое оружие и иметь досуг для занятий военными упражнениями.