Нарушая правила
Шрифт:
Полная противоположность Роберту Рулзу.
Зажигая сигару и делая длинную затяжку, я не могу не думать о том, как он похож на хамелеона. Рулз ненавидит виски и пустую трату времени. Однако последние полчаса расспрашивает Андерсона о его семье, давая высокую оценку тому, как тот воспитал своего сына. Рулз даже подарил ему коробку сигар «Монтекристо», привезённую с Кубы, и помог прикурить.
Босс сидит в расслабленной позе, словно у него нет ни одной мысли на свете. Но я знаю, что это не так. Он думает о том, как привлечь Андерсона на свою сторону. Ищет
— Эта сигара действительно хороша, — замечает Андерсон. — Я восхищаюсь мужчинами, которые, помимо бизнеса, умеют ценить и удовольствия жизни.
— Честно говоря, я больше люблю плотские удовольствия, чем курение. — Рулз скрывает двусмысленную улыбку за затяжкой дыма. — Может, когда наша сделка будет завершена, я смогу дать тебе попробовать и их…
Андерсон смеётся. Смех негромкий, царапающий от аромата сигары, которую он зажимает между губами, и желания, которое слова Рулза пробудили в нём.
«Ничего не выйдет».
Андерсон счастлив в браке уже более двадцати лет. У него не было ни одной любовницы, ни одной ошибки.
За исключением того, что он согласился встретиться с Робертом Рулзом.
Он умный человек. Должен знать, что самые страшные чудовища скрываются за нарядной одеждой и добрыми улыбками. И всё же, когда Рулз наливает ему ещё виски, он без колебаний выпивает снова. Это уже третья порция за вечер. Есть серьёзный шанс, что завтра Андерсон ничего не вспомнит ни о сегодняшнем вечере, ни о предложении, которое собирается сделать ему его враг.
— Я хочу приобрести Wilson LLC, — неожиданно говорит Рулз.
Он не заботится о том, чтобы быть деликатным или зайти издалека. По тому, как Андерсон улыбается, Рулз понял, что алкоголь попал в его организм и оказывает желаемое действие. Босс специально заставил его выпить, чтобы сделать волю Андерсона податливой, а разум — беспомощным перед его манипуляциями.
— Ты же обещал, что мы не будем говорить о делах.
Улыбка на лице Рулза расплывается.
— Не будь наивным, Кевин. Ты лучше меня знаешь, мы здесь для того, чтобы договориться о твоей цене.
Андерсон медленно выпускает дым.
— Возможно, мы неправильно поняли друг друга — я не продаюсь. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Если я согласился встретиться с тобой, то только для того, чтобы предупредить тебя. Я больше не хочу видеть твоего телохранителя перед своим домом.
Меня удивляет, что такой человек, как Андерсон, заметил, что я хожу за ним хвостом. Я недооценил его.
— Мой человек ошибся.
Когда говорит, Рулз не смотрит на меня. Тем не менее я чувствую на себе всё его разочарование. Ему не понравилось ни то, что я ничего не нашёл для шантажа Андерсона, ни то, что меня поймали на слежке. Я уже знаю, что мне придётся отвечать за свои ошибки. Несмотря на то что Рулз в два раза меньше меня, эта мысль приводит в ужас.
— Я хочу услышать от тебя, что ты будешь держать его на поводке.
Улыбаясь, Рулз скрипит зубами.
— Я сделаю лучше: я намотаю поводок ему на шею.
Он
Поэтому я крепко сжимаю челюсти.
Но остаюсь неподвижным.
Андерсон встаёт, застёгивает пиджак. Когда он говорит, сигара во рту приглушает его голос.
— Теперь, когда мы выяснили наши позиции, думаю, что пришло время мне отправиться домой.
— Твой сын будет ждать тебя, — шипит Рулз. — Сколько ему лет? Десять? Одиннадцать?
Андерсон напрягается. Ничто не волнует его больше, чем жена и сын.
— Одиннадцать.
Рулз оставляет сигару в пепельнице.
— Знаешь, я долго думал, почему ты против слияния наших компаний, ведь это чрезвычайно выгодная сделка для обеих сторон. — Он переводит взгляд на Андерсона, который перестал улыбаться. — Это ведь из-за него, не так ли?
Андерсон незаметно поджимает губы. Нетрудно почувствовать, как в его теле нарастает напряжение.
— Мало кто знает, но перед тем, как покончить с собой, мой отец попросил своего адвоката изменить завещание. Он хотел отстранить мою мать от наследства и оставить Rules Corporation только мне. — Рулз делает небольшую паузу, но не для того, чтобы перевести дыхание. Чтобы убедиться, — Андерсон его слушает. — Видишь ли, Кевин, у меня нет детей, но я знаю, как мыслят люди вроде тебя. Разбогатеть для тебя недостаточно: ты хочешь оставить что-то после себя.
— И что с того?
— Я пришёл сюда сегодня, чтобы убедить тебя отдать мне Wilson LLC. Но я понял только сейчас, что не с тобой мне надо говорить, а с твоим сыном.
Я сжимаю пальцы, цепляясь за кресло. Из всех подлых поступков, что Рулз совершил в своей жизни, угроза отцу забрать у него одиннадцатилетнего сына без тени сомнения является худшим.
Глаза Андерсона расширяются. Его лицо полыхает от гнева.
— Пока жив, у тебя никогда не будет моей компании.
Рулз встаёт, его взгляд мрачнее обычного.
— Это твоё последнее слово?
Шаг за шагом он приближается к Андерсону. Я должен почувствовать беспокойство или напряжение, потому как знаю, что он сделает. Вместо этого я увлажняю губы, и восхитительное чувство предвкушения покалывает мою кожу.
— Я не боюсь тебя, Роберт.
Неудачный выбор слов. Рулз ненавидит, когда его называют по имени. Он сжимает пальцы в кулак, затем разжимает их. Андерсон не успевает и глазом моргнуть, как Рулз резко подаётся вперёд и обхватывает его шею руками. Андерсон ударяется спиной о столик. Удар настолько силён, что бутылка с виски опрокидывается и катится по полу.
Сопротивляясь, Андерсон машет руками и ногами. Он не может освободиться. Я тренируюсь с Рулзом два раза в неделю и знаю, насколько он силён. Несмотря на то что у меня есть опыт работы в спецназе, в самые тяжёлые для босса дни мне с трудом удавалось сдерживать его. У него нет такого массивного телосложения, как у меня, но от этого он не менее опасен.