Нарушенное обещание

Джеймс М. Р.

Его голос звучит почти извиняющимся. Я не могу до конца осознать это, когда он наливает нам вино, огоньки отражаются от бокала, когда он протягивает его мне.

— Итак, ты попытался привести Париж ко мне? — Звучит нелепо, но, в конце концов, почему бы и нет? У Луки больше денег, чем у Бога. Он может делать все, что захочет. И по какой-то причине, после всего, он решил, что хочет сделать это для меня.

— Да. — Лука мгновение наблюдает за мной. — Ты знаешь, я никогда раньше этого не делал.

Я моргаю, глядя на него, на мгновение сбитая с толку.

— Не ужинал на крыше?

— Нет. — Лука смеется. —

Не делал свиданий.

— Что? — Честно говоря, я была всего на нескольких, но я знаю прошлое Луки. Он переспал с большим количеством женщин, чем целая армия мужчин, и у него никогда не было свидания? — Как это возможно?

— Я не хожу на свидания, — просто говорит он. — Я знаю, ты не хочешь слышать обо всех женщинах, с которыми я был. Я говорю это не для того, чтобы бросить тебе это в лицо. Но все эти женщины были теми, кого я подцепил на ночь. Кого-то я встречал на ужинах, кто-то привлек мое внимание в баре, кто-то сидел напротив меня в театре. У меня никогда не было проблем с поиском женщин, которые хотели пойти со мной на свидание, но я никогда не приглашал ни одну на свидание.

— Не поужинать? Не просто выпить? — Я не могу поверить в это. — Серьезно, у тебя в жизни первое свидание?

— Да.

Из всех вещей, которые, как я думала, он мог бы сказать мне сегодня вечером, это не было одной из них.

— Ты знаешь, что это не совсем обычное свидание, верно?

— Я так и предполагал, — ухмыляется Лука. — Но я не обычный мужчина.

— Я знаю. — Боже, неужели я сейчас скажу это… — Значит, я была девственницей, а ты был девственником, но в свиданиях? — И я начинаю смеяться. Ничего не могу с собой поделать. — Мы просто удивительная пара.

— Могло быть и хуже. — Губы Луки кривятся, когда он пододвигает ко мне мой бокал с вином. — Что, по-твоему, нормальное свидание?

— Поужинать где-нибудь не слишком дорого. Может быть, бургерами. Кино. Или, в зависимости от того, какие у тебя отношения, можно приготовить пиццу дома и посмотреть что-нибудь по телевизору. Или, может быть, поиграть в настольную игру. — Я пожимаю плечами. — По крайней мере, это то, что я видела у Аны и ее парней. Я была всего на нескольких свиданиях. Я тоже не совсем эксперт в этом.

— Что ж. Может быть, мы сможем научиться вместе. — Лука поднимает свой бокал. — За что мы должны выпить на нашем первом свидании?

Я совершенно потеряла дар речи. Я поднимаю свой бокал, но не могу подобрать ни единого слова.

— За попытку, — мягко говорит Лука, прикасаясь своим бокалом к моему, и мое сердце трепещет в груди так, как никогда раньше. Я делаю глоток вина. Оно вкусное, насыщенное и фруктовое, как раз нужное количество сухого, и, накалывая вилкой кусочек салата, я размышляю, во что это могло бы превратиться. Какой могла бы быть жизнь с таким мужчиной, как Лука, если бы я позволила себе наслаждаться ею.

Ясно, что простого выхода из этого нет. Даже если Росси и Братва больше не представляют угрозы, Лука ясно дал понять, что не намерен так просто отпускать меня. И после вчерашней ночи я знаю, что он будет еще менее склонен это делать.

После вчерашней ночи я уже не так уверена, что хочу уходить.

Еда вкусная, лучше всего, что я когда-либо пробовала, за исключением, может быть, еды на нашей свадьбе, но с таким же успехом это могло быть сделано из песка, учитывая, как мало мне это понравилось, я даже почти не помню, что подавали. Я чувствую, что понемногу расслабляюсь, когда официант приносит следующее блюдо: набор маленьких тарелочек с различными блюдами на них.

— Я попросил их составить дегустационное меню из блюд, которые ты могла бы заказать в Париже, — говорит Лука, подвигая ко мне одну из маленьких тарелочек. — Перепелка с черничным соусом. Утка с апельсином. Лосось, тушеный с лимоном. Гребешки в сливочном масле.

Я тянусь за вилкой, но вместо этого Лука вонзается в перепелиную грудку, подцепляет на вилку кусочек нежного мяса и подносит его к моим губам. Я моргаю, на мгновение пораженная, но послушно открываю рот, позволяя ему почти чувственно засунуть вилку мне в рот.

— Что думаешь? — Тихо спрашивает он, не отрывая своих зеленых глаз от моего лица.

— Восхитительно, — выдавливаю я. Мое сердце снова учащенно бьется, кожу покалывает. Он так близко ко мне, достаточно близко, что я чувствую тепло его кожи и вдыхаю аромат его одеколона, похожий на свежий соленый воздух и лимоны. Я хочу вдохнуть его, откинуть вилку с гребешками, которую он протягивает мне, и поцеловать его, с черникой на моем языке и красным вином на его.

Наверно так, влюбляются в кого-то? Наши ссоры, унизительная ночь перед нашей свадьбой и то, как я яростно восстала против всего, что он сделал, страх перед нашей брачной ночью и мой гнев, все это ощущается за миллион миль отсюда. Я не могу вспомнить, почему я почувствовала что-либо из этого. Сейчас меня завораживают звезды и мерцающие огни, насыщенный вкус еды, который тает у меня на языке, запиваемый дорогим вином. Ярко-зеленые глаза Луки изучают мое лицо, у всего окружающего мира такой вид, как будто он умоляет меня дать ему шанс. Я не понимаю почему. Почему изменилось мое сердце? Но трудно спрашивать об этом, когда я сама чувствую, как меняется мое собственное сердце, открываясь ему вопреки мне.

К тому времени, как приносят десертное блюдо, я чувствую, что готова на все, лишь бы он меня поцеловал. Официант ставит перед нами мраморный поднос, на котором разложены клубника, сыр и маленькие горшочки с крем-брюле и шоколадным муссом. Лука берет клубничку, подносит ее к моим губам, и когда он кладет ее мне на язык, кончик его пальца касается моей нижней губы. Я издаю тихий звук и чувствую, как его рука ложится на мое колено, скользит вверх под юбку, когда он кладет клубнику себе в рот, его полные губы скользят по фрукту и напоминают мне о его губах на мне прошлой ночью, о поцелуях у меня между ног, пока я не потерялась в удовольствии, которого никогда раньше не испытывала.

Следующее, чем он меня кормит, чайная ложка шоколадного мусса. С каждым укусом его рука ползет вверх по моему бедру, кончики его пальцев скользят по моей нежной коже, пока я не начинаю задыхаться от желания, страстно желая, чтобы он прикоснулся ко мне.

— Вот, — говорит Лука, протягивая мне ложку. — Я хочу съесть свой десерт.

Он подмигивает мне, и на какую-то безумную секунду мне кажется, что он собирается скользнуть под стол и залезть мне под юбку, но вместо этого он просто тянется за своей баночкой с муссом, наблюдая в перерывах между откусыванием, как его пальцы наконец достигают верхней части моего бедра, задевая перед моих трусиков, и я чуть не давлюсь кусочком крем-брюле.