Нарушитель самоизоляции
Шрифт:
Раздумывая об этом, я завершила десятый круг брасом и остановилась, чтобы перевести дыхание.
Мрачная фигура Игната тут же нарисовалась прямо надо мной. Видимо, все свои манипуляции с розами он благополучно произвел и перешел к следующему любимому занятию маньяков – молчаливому и пугающему наблюдению. Но обошлось: он вдруг заговорил:
– Извини, что отвлекаю, – прокашлявшись, начал он, – но вечереет и становится прохладно. Тебе стоило бы отложить водные процедуры на завтра, чтобы…
– Спасибо, мам, – буркнула я и нехотя вылезла из бассейна.
Игнат стоял так близко, что капли, стекавшие с меня, упали на его идеально-чистые лакированные ботинки.
«Очень подходящая обувь для садоводства, если ты закапываешь свежий труп», – подметила я.
Мужчина учтиво протянул мне полотенце.
– Клаус только пытается усыпить твою бдительность, – прямо сказал Игнат, – он в любой момент может взяться за свои выходки и лучше бы, чтобы к этому моменту простуда не сказывалась на твоей работоспособности.
Я понимающе кивнула, завернулась в полотенце и пошлепала к дому босыми ногами.
Мне мучительно хотелось обернуться, подняться в беседку и полюбоваться видом вечерних огней в спускающихся сумерках, но я спасалась бегством от дальнейших неприятных разговоров.
И все-таки они были неминуемы. Игнат последовал за мной.
– Я хочу тебе кое-что показать, – сказал он, понизив голос.
– Хорошо, только я сначала переоденусь, – нехотя согласилась я.
– Я буду ждать внизу.
Вернувшись в комнату, я специально не торопилась возвращаться на первый этаж особняка – долго смывала с себя слегка хлорированную воду в теплом душе, долго сушила волосы и выбирала изо всех своих футболок с ироничными надписями самую ироничную, пока не остановилась на самой любимой, черной, с желтыми буквами: «A film by Quentin Tarantino».
Привычка одеваться слегка по-мальчишески и отдавать предпочтение комфортным вещам, главным изыском которых были понятные практически мне одной шутки и отсылки к фильмам.
Строгая военная форма и вся связанная с ней атрибутика вызывали неприятные ассоциации со временами строгой муштры в военном училище; женственные и заведомо неудобные вещи со всеми кружевами и рюшечками оскорбляли мою маленькую внутреннюю пацанку, тщательно воспитанную отцом с малым участием в том матери.
Конечно, отыскав в просторах гардеробной своего временного места пребывания купальник, я ожидала встретить там еще и парочку мрачных готических одеяний, подготовленных незримым хозяином для особых случаев. Например, как этот.
Даже имея довольно богатую и бурную фантазию, я абсолютно не могла представить себе того предмета, который собирался показать мне Игнат. В голову лезло что-то вроде системы потайных ходов, предусмотренных в доме, или подземелье, украшенное черепами и идеально подходящее для совещаний масонских лож со всеми вытекающими последствиями.
Игнат покорно дожидался меня возле нижних ступеней лестницы. Никаким образом он не выдавал недовольства по случаю моей задержки, хотя любой нормальный человек уже давно обрушил бы на меня неоднозначно красочную тираду. Точно я не была в этом уверена, так как военная подготовка сделала меня исключительно пунктуальным человеком, являвшимся на любую встречу четко в назначенное время – не минутой позднее, не минутой ранее. Но в этом заколдованном доме даже я изменила своим обычным привычкам.
Игнат молча пошел передо мной, кивком пригласив следовать за собой. В его руках позвякивала связка ключей.
Проведя меня через анфиладу комнат, он остановился перед маленькой неприметной дверью, которая не особенно привлекла мое внимание во время прошлой экскурсии. Логичнее всего было предположить, что за дверью скрывается кладовка или чулан, но, к моему величайшему удивлению, внутри оказалась комната с очень скромным убранством – стол с компьютером и креслом перед ним, кровать и шкаф.
Запоздалое осознание того, что место, где я сейчас нахожусь, является не чем иным, как жилищем Игната, сделало ситуацию еще более неловкой.
Я серьезно задумалась, что из моих поступков могло дать повод для таких неоднозначных выводов, и пришла в тупик.
Но Игнат вовсе не планировал предлагать мне что-то, находящееся за пределами приличий. Он пригласил меня сесть на стул и включил компьютер, быстро щелкнул мышью, открывая единственную на рабочем столе программу.
Конечно, программа была мне знакома и предназначалась для сведения видеотрансляций с камер наблюдения.
Следом Игнат водрузил мне на голову наушники и усилил громкость воспроизведения звука.
Я невольно вздрогнула от его случайного прикосновения к моим волосам во время этого действия, взбудораженная своими недавними подозрениями на его счет.
На экране была комната Клауса. Парень сидел, развалившись на кожаном диване, и играл в видеоигры в наушниках.
Я не сразу поняла, на что именно Игнат хочет обратить мое внимание в довольно невинном времяпрепровождении мальчишки. Только присмотревшись и прислушавшись, я заметила лежащий на кровати ноутбук, в котором транслировалась запись урока с репетитором по скайпу.
Я нахмурилась, стянула наушники и обернулась на Игната.
– Я слишком давно его знаю, – с каким-то трагичным вздохом прокомментировал он, – Клаус очень изобретателен. Нам повезло, что пока ему не наскучили игры и он не предпринял попытку сбежать…
– И куда он побежит в Тарасове? Тут мало развлечений для избалованного подростка, – не удержалась я от желания поспорить со слишком серьезным тоном Игната.
Все-таки это всего лишь ребенок. Ребенок, все друзья которого живут в тысячах километров отсюда, пока он заперт в скучном захолустном городишке.