Нарывы времени
Шрифт:
– Что такое полк? – привычно вопросил старец.
– Вот-вот, – обречённо вздохнул Олег. – Полк – это куча таких людей, как я.
– Тогда я действительно ничем не могу тебе помочь.
– Зато я могу помочь тебе, – Олег поднялся и пару раз хлопнул ладошкой по штанам на заднице. – Давай-ка разберёмся с твоими богами, не откладывая в долгий ящик. Чтобы построить дом, одного ножа, конечно, маловато, но шалаш я соорудить сумею. Мне кажется, что твои боги ничего не имеют против моего шалаша.
– Ты очень торопишься умереть, – качнул головой старик и волосы колыхнулись седой
Олег криво усмехнулся и вытащил штык-нож. Клинок хищно блеснул хорошо отточенным жалом, отразил солнечный луч прямо в лицо хозяина. Словно подмигнул по дружески.
– Я докажу тебе, старик, – пробормотал презрительно Олег. – Ради придуманных богов не стоит отказываться от нормальной жизни.
Одновременно удивился: кому, что и с какой стати собрался доказывать? А главное – для чего?
– Очень жаль, – искренне вздохнул старый, посмотрел на Олега действительно с сожалением. – Мне хотелось бы с тобой о многом поговорить.
Олег, не отвечая, согнул ствол первой попавшейся под руку берёзки и, ещё раз усмехнувшись, нанёс быстрый и сильный удар ножом по сгибу дерева.
На мгновение показалось, что ослеп и оглох одновременно. Жаркая, тугая волна мощно ударила в грудь, подбросила в воздух и опалила лицо. Олег, раскинув руки, тяжело рухнул в траву и тут же ухватился за обожжённую кожу лица. Инстинктивно повернулся на живот, уткнулся лицом в прохладную, пахучую траву и это принесло некоторое облегчение. В оглушённом мозгу возникла бредовая мысль: не шваркнул ли сдуру по взрывателю мины? Да ведь в этом случае одними лёгкими ожогами дело бы не закончилось. И не было там никакой мины, видел же, не слепой.
Прошло несколько тягучих, томительных минут, пока, наконец, через плотный слой ваты, Олег начал различать звуки. А вскоре сумел и сесть со стариковским кряхтеньем, неуклюже, неловко. Комбинезон на груди и животе оказался изрядно опалён. Судя по отвратительному запаху – опалило и брови, и ресницы, и часть волос. Но жив, может видеть и слышать – это утешает. Ветер унёс запах палёных волос, но остался другой – стойкий и свежий запах озона. Знакомый, как после грозы. Олег откашлялся, головой помотал.
– Слушай, дед, у меня поганое ощущение, что я на фугасе подорвался. Что это было?
– Кара Богов, как я и предупреждал, – важно проговорил старец. – Но Боги никогда не промахиваются, если хотят наказать. Ты выжил – значит это было лишь предупреждение. Ты чужак и, видимо, поэтому ещё жив. Нас они никогда не предупреждают, а от удара молнии спасения нет.
Олег вновь очумело помотал головой и сплюнул тягучую, горькую слюну.
– Какая, к чертям, молния? На небе ни тучки!
– Ну почему ты не хочешь поверить? – сокрушённо вздохнул дед. – Богам не нужны тучи, они всемогущи.
Олег понял, что больше не хочет, да и не может сдерживать себя. Наверное, всё-таки сильно напугался и сейчас страх выплеснулся потоком слов.
– Да где ты видел этих своих богов? Кто-нибудь с ними говорил? Может быть, даже откровения записали?
– Я повторяю, это наш лес, – спокойно проговорил дед и руку к Олегу протянул, покачал успокаивающе. – Мы всегда тут жили. А вот откуда появился ты?
– Ну, всё, – Олег встал и взглянул на искалеченную берёзку. Она жалко опустила пушистую голову в траву, земля возле корня продолжала дымиться. Почувствовал злость, на этот раз на себя. Чего ради нужно было губить это молодое деревце? Не было же никакой необходимости. Старому хрычу всё равно ничего не доказал, только ещё больше убедил во всемогуществе богов. И молния некстати подвернулась, как специально дожидалась. Тут Олег вспомнил, что вчера такая же молния разметала его костёр, и почувствовал лёгкий озноб. Действительно, очень уж кстати, эти молнии прилетают неизвестно откуда. Тряхнул головой, решительно отогнал ненужные сейчас сомнения. Лезет в голову ерунда всякая, разведчик называется, командир. Осталось только молитву прочитать, да с дедком рядом пристроиться. Мхом зарастать.
– Я помню направление движения нашей группы! – отрубил решительно. – Идите вы все к чёрту со всеми заморочками, а я возвращаюсь на базу. Расскажу своим о вас, мужики со смеху подохнут. Одичали вы в своём лесу – дальше некуда. А мне к своим надо. Не резон с вами по норам прятаться.
Старик покачал головой – словно в подтверждение своих невысказанных мыслей.
– Иди. Может быть, там ты найдёшь ответы на свои странные вопросы. Удачи не желаю, поскольку она тебе не поможет. Но ты всё-таки человек. Если останешься жив и станет совсем худо – возвращайся, не прогоним.
– Хочу надеяться, что хуже уже не будет, – пробормотал Олег и, не оглядываясь, зашагал в нужном направлении.
* * *
Олег сидел на вершине холма и с тоской оглядывал окрестности. Картина знакомая до оскомины: холмы, низины, ручейки, островки деревьев тут и там. За годы войны эта пастораль надоела до тошноты. Но угнетал Олега не сам вид местности, а полное отсутствие, хоть каких-нибудь следов человека. Ни домов, ни линий электропередач, ни дорог. Да что там! Плохоньких тропинок – и то не нашлось! На склонах холмов, несмотря на изобилие травы, не пасутся овцы – а это, по местным меркам, не просто странно – невозможно. Живущие здесь люди, даже на Северном полюсе ухитрились бы овец развести, в этом Олег был уверен твёрдо. Но великолепные пастбища пустуют – приходится верить своим глазам.
Лениво поковырял пальцем край бетонной плиты, углом торчащий из-под земли. Поверхность поддалась даже такому лёгкому нажиму, потекла серым, щекочущим ручейком по пальцам Олега, обнажилась металлическая решётка арматуры. Толстые, ребристые прутья истончились, безжалостно обглоданные ржавчиной, и рассыпались в труху от лёгкого прикосновения. Олег брезгливо отдёрнул руку и стряхнул с кожи серые и рыжие песчинки. На мгновение показалось, что ткнул пальцем в разложившийся труп. Даже запах соответствующий померещился, хотя откуда бы ему появиться, запаху-то?