Нас повенчали снежинки
Шрифт:
– А вот не верю! Сколько раз я уже это слышала?! Очередная девушка в твоем донжуанском списке!
– Нет. Ты не понимаешь. Она – необыкновенная!
– Ну, конечно! Иначе бы ты в нее не влюбился! – насмешливо протянула Маша. – Позволь полюбопытствовать, а где ты ее нашел?
– В купе поезда.
– Эх, Даня! Лучше бы ты полетел самолетом!
Данила понурил голову:
– Для самолета я был слишком пьян. А так меня Саня с Женей погрузили в поезд. Предполагалось, что я лягу спать и просплю до самого Питера, но вышло немного иначе.
– Это как?
– Ну, сначала я пошел в вагон-ресторан…
– Ты там познакомился с этой… необыкновенной?
– Нет. Там я пил с какой-то… – Данила наморщил лоб, – не помню.
Машины глаза округлились.
– Это не важно. Та женщина не имеет никакого отношения к этой истории. Потом я пришел в купе и там встретил Алису. Она такая… совершенно «Алиса из страны чудес». Глазастая, смешная, и говорит исключительно загадками. Знаешь, я не думал, что женщина может быть такой оригинальной!
– Что? Он не думал! – буркнула Маша. Но у Данилы был такой грустный вид, что она смягчилась: – Ну и что теперь будешь делать?
– Страдать! – лаконично ответил он.
Брат с сестрой молчали. За окнами слышался непрекращающийся гул праздника: залпы салютов, смех.
– Марусь, как мне ее найти? – нарушил молчание Данила.
В голосе брата было что-то, заставившее Машу оставить иронию, и уже не сердясь, она сказала:
– А может, и не надо тебе ее искать? Если эта девушка не дала тебе своих координат, то, может, у нее на то были свои причины? «Зачем искать того, кто найден быть не хочет?» Вот я, к примеру, знаю адрес, точное местонахождение человека, ФИО, и даже его группу крови, но это ничего не меняет, понимаешь? Этот человек потерян для меня.
– Ты про Олега? – озадачился Данила.
– При чем тут Олег?!
– Я что-то уже совсем ничего не понимаю!
Маша только махнула рукой.
– А как ты думаешь, бывает любовь с первого взгляда? – спросил Данила.
– Как тебе сказать… Раньше, в молодости, мне казалось, что стихийно вспыхнувшее чувство не имеет права считаться серьезным и что все по-настоящему серьезное, подлинное должно вызревать годами. А теперь я понимаю, что это не так. – Она вздохнула.
Данила с нежностью коснулся ее руки:
– Что ты, Маруся?
– Все в порядке, – улыбнулась Маша. – Спасибо тебе за откровенность, Даня, и раз уж ты рассказал мне свою историю, я расскажу тебе свою. Кстати, она тоже случилась в новогодний вечер…
Эта история началась в пору, когда Маша еще не была известным модельером, и вместо изящных черных платьев щеголяла в джинсах и самодельных фенечках. Короче, очень давно – минус целую вечность, тринадцать лет назад.
Тот Новый год был особенным. Про миллениум говорили все, кому не лень, просто затерли эту тему до дыр, настоящее шоу с грядущим тысячелетием устроили; вот, мол, в какую эпоху живем, товарищи, на стыке веков, можно сказать, одна эпоха сменяет другую! Люди чувствовали свою исключительность: мы особенные, нам довелось жить в такое удивительное время! Кто-то радовался красивым числам, кто-то боялся их (даже некие апокалиптические теории под грядущий миллениум развернули, предрекали глобальный компьютерный сбой, а то и конец света!). В общем, волнений было много.
Маша не то чтобы поддалась всеобщей истерии, но чего-то чудесного от Нового года ждала – во всяком случае, она хотела, чтобы ее муж устроил для нее какое-нибудь чудо (ясно же, что чудеса надо делать своими руками!); но вместо этого Олег за три дня до праздника сообщил, что должен уехать в командировку в Нижний Новгород и что вернется в Москву только вечером тридцать первого декабря. Маша надулась – очень мило! Настроение было испорчено – нормальные люди готовятся к празднику, а она должна сидеть в одиночестве! Кроме всего прочего, Маша обижалась на мужа еще и за то, что новогоднюю ночь они должны были провести в гостях у его приятелей. «Конечно, Олег, как всегда, в своем репертуаре – думает только о себе! Хоть бы спросил, а как, собственно, я хочу встретить Новый год!» К этому времени они были женаты пять лет, и все их праздники проходили по сценариям, выбранным Олегом: они либо встречали Новый год у родителей Олега, либо у его приятелей (самое смешное, что люди, с которыми они проводили новогоднюю ночь и которых Олег называл «очень близкими друзьями», до следующего 31 декабря в его жизни почему-то не задерживались). В какой-то момент Маша поняла, что устала проводить новогоднюю ночь с чужими людьми и что, если так будет и дальше, она скоро возненавидит этот некогда любимый ею праздник.
Вечером тридцатого декабря Маша пригласила к себе подругу Инну, и они устроили девичник: выпили шампанское, прикончили испеченный Инной торт «Мишка на севере», посмотрели «Иронию судьбы». Инна уехала уже за полночь, и спать Маша легла поздно. А утром тридцать первого ее разбудил ранний телефонный звонок (у нее тогда только появился ее первый мобильный телефон).
Сонная Маша ответила на вызов.
– Хелло! – сказал мужской голос.
– Гутен морген! – не слишком любезно отозвалась Маша.
– Извините, это Владимир? – спросили из трубки.
– Ну, здрасте! – усмехнулась Маша и даже разозлилась: а что, по ее голосу непонятно, что это не Владимир? – Вы в своем уме?! Не можете отличить мужчину от женщины?
Незнакомый мужчина смутился и пояснил, что звонит некому Владимиру, для которого он привез посылку от заграничных родственников.
– Извините, я, видимо, перепутал номер.
– Ладно, ничего страшного! – смягчилась Маша, поняв, что ее не разыгрывают, а человек действительно ошибся. – Удачи вам!
Она отсоединилась и провалилась в сон. Через час снова раздался звонок. Маша удивилась, услышав тот же (приятный, но как будто с легким акцентом) мужской голос.
– Извините, а как вас зовут? – спросил телефонный незнакомец.
Она вздохнула – а он навязчивый! – и назвала свое имя с интонацией: «Ну, Маша, и что дальше?!» Собеседник страшно обрадовался и заверил, что у нее «замечательное имя».
– Спасибо, мне тоже нравится! – Маша начинала терять терпение.
– Извините, Маша, а вы не могли бы показать мне город? – выпалил незнакомец. – Понимаете, я только вчера приехал в Россию, в первый раз в Москве, никого здесь не знаю…
Маша фыркнула про себя: ну, я же не экскурсионное бюро! Но что-то в этом голосе было такое располагающее, что не позволило ей фыркнуть вслух. Она ответила ему долгим молчанием.
– Простите, – стушевался незнакомец, – наверное, это прозвучало неприлично. Просто у вас такой располагающий голос…
– В самом деле? – усмехнулась Маша. Со сна голос у нее был хриплый и располагал разве что к вопросу, не болит ли у нее горло.
Похоже, что до него дошло, и он торопливо сказал, что больше не будет ее беспокоить.