Нас воспитала война (Леший)
Шрифт:
Король встал перед подполковником, резко поднял, взяв за грудки. Прошипел:
— Повтори…
Бабичеву пришлось повторить.
Королев еще какое-то время смотрел в глаза милиционера. Затем отпустил того, и Бабичев рухнул в кресло, поправляя рубашку.
— Ты сам видел?
— Нет. Понимаете, тут такая история…
— Я тебя не про истории спрашиваю. Откуда у тебя информация о захвате каравана, если ты сам ни хрена не видел?
— Чтобы вы, Геннадий Андреевич, поняли, я должен кое-что рассказать.
Но Король будто не слышал Бабичева и продолжал задавать свои вопросы. В голосе зазвучали металлические нотки:
— Где ты был этой ночью?
— Дома.
— Почему дома, а не на реке?
— Потому что я не мог там быть.
— Не мог?.. Не мог? Что значит — не мог?
— Выслушайте же меня, Геннадий Андреевич. Я понимаю ваше состояние, да и мое не лучше, но прошу — выслушайте и тогда многое поймете.
Огромным усилием воли взяв себя в руки, Король подошел к окну.
— Говори.
— Дело в том, что…
И Бабичев в подробностях рассказал своему боссу и о появлении в Лепках бывшего одноклассника, и как тот решил поселиться в лесу, на кордоне, и о том, какую жизнь вел Леший, ставший невольным свидетелем утренней трагедии на реке. И о том, что именно Леший, бывший офицер, рассказал ему, Бабичеву, о захвате каравана с героином.
Король выслушал молча. Затем спросил:
— Ты сам был на месте происшествия?
— Неужели вы не понимаете, что я не мог этого сделать, не привлекая сотрудников и не предавая случившееся огласке?
— Ты поверил на слово своему однокласснику, не проверив фактов, которых могло и не быть? Послушался его совета и рванул ко мне? Так?
— Но это логично вытекало из обстановки.
— Дурак! А если твой одноклассник «купил» тебя? А сам он из той компании, что захватила груз? И захватила его спецслужба, в которой он, твой Леший, продолжает служить верой и правдой? А ты, говнюк, не проверив ничего, сразу же ломанулся сюда? Понимаешь, безмозглый, что ты сделал?
— Геннадий Андреевич…
— Что «Геннадий Андреевич»? Ведь если караван захватила спецслужба, то ты сам привел ее ко мне, идиот.
— Да нет, Геннадий Андреевич, нет, уверяю вас. И потом, где связь между утренней бойней в лесу, мной и вами? Ну заехал я к вам, что в этом такого, ведь ни для кого не секрет, что мы с вами в дружеских отношениях. Я решил до утра остаться здесь, если рассматривать тот случай, что Леший — действующий агент спецслужбы и «спецы» сели мне на хвост. Но это невозможно. Лешин рассказывал мне о том, почему приехал на кордон. А приехал он недавно, что он мог раскопать за это время, если имел такую цель? Ничего. Не хватило бы времени.
— Интересно, и что же он тебе «навесил на уши»?
Бабичев, казалось, не замечал колкости Короля.
— Леший вернулся домой после службы. Кстати, уволен он по выслуге лет, подчистую. Это я проверил. Кораблев Олег Юрьевич, — Бабичев сделал ударение на фамилии Кораблев, — дядя Лешего, обещал устроить его к себе на фирму. Но через месяц, когда вернется компаньон. А пока Леший решил наведаться в родные места. Вот и все!
— Подожди, так твой Леший — племянник Кораблева?
— Да.
— Интересно… — задумавшись, произнес Король. — И где сейчас этот Леший?
— На кордоне.
— Уверен?
— Уверен.
— Надеюсь, ты предупредил его, чтобы держал язык за зубами?
— Конечно. Я сказал, что поеду посоветуюсь с одним человеком. Дело-то серьезное. Он согласился, и мы договорились по возвращении встретиться на кордоне.
— Ну а сам он что? Как настроен? Чего от него можно ожидать?
— Внешне спокоен. Удивлен, правда, что подобное может происходить, как он выразился, в мирной жизни. А так? Черт его знает. Сообщил мне о бойне, и все. Предположений никаких не делал… Не знаю… Что от него можно ждать? Не могу сказать. Леший всегда был скрытен. Но что-то подсказывает мне, что он может быть опасен.
— Еще бы! Стоит ему поведать дяде о произошедшем — последствия могут быть катастрофическими. Спецслужбы возьмутся — всю Мещеру перетрясут. И базу вычислят. Тогда делу конец… И нам тоже. ФСБ стоит только получить информацию и проверить болото.
— Это невозможно.
— Что невозможно?
— Проверить, как вы выразились, болото. Там топь такая, что…
— Мне бы твою уверенность.
Бабичев воспользовался наступившей паузой и сменил тему:
— А если вы хотите знать мое мнение о происшествии, то у меня как у профессионала сомнений на этот счет нет: ваш компаньон и мой щедрый друг-меценат Кирилл Сонин объявил нам войну. Может быть, Геннадий Андреевич, я совершил необдуманный поступок, но я успел побывать у Сонина и высказать ему все, что он заслуживает. Он убьет меня…
— И правильно сделает, — не дал договорить гостю Король. — Ты ведь все время хотел оставаться чистеньким. Вот чистеньким он и спровадит тебя на тот свет. А мы, грязненькие, разберемся без гундосых во всей этой заварухе.
Король прошелся по кабинету, что-то обдумывая. Затем приказал:
— До утра останешься здесь. А с другом твоим разберемся.
Геннадий Андреевич поднял трубку внутренней связи.
— Эдик! Зайди ко мне.
Тот появился через минуту.
— Слушаю, Геннадий Андреевич.
— Проводи подполковника в гостевое крыло. Потом ко мне.
Эдик обратился к Бабичеву:
— Пойдемте, Николай Викторович.
Они покинули кабинет и вскоре вошли в комнату, ничем не уступающую люксу приличного отеля.
— Что заказать на ужин, Николай Викторович?
— Водки. И не на ужин, а сейчас.
Король находился в глубоком раздумье, когда вернулся Эдик. Жестом указав помощнику на кресло, Геннадий Андреевич присел рядом.
— Ты все слышал, Эдик. Что скажешь?