Насекомые защищаются
Шрифт:
Глазчатые пятна на крыльях не только угрожают, но и отвлекают. Насекомоядная птица — опытная и бесстрашная в охоте за насекомыми, увидев неожиданно выставленные глаза, ударяет прежде всего клювом по ним и промахивается. Насекомое же, выгадывая долю секунды, успевает скрыться. Один из энтомологов, специально просмотрев большое количество насекомых с глазчатыми пятнами, доказал, что на месте глазков очень часто имеются следы ударов клюва птиц.
Можно обмануть врага не только поддельными глазами. Немало бабочек, у которых на задних крыльях имеются узкие отростки, похожие на усики и глазчатые пятна. В целом они похожи на голову. Некоторые бабочки, обладающие подобной маскировкой, садясь, выставляют эту подделку кверху. Бабочка Deudorix для маскировки даже ползает задом наперед. Ложная голова всегда больше настоящей.
К вспыхивающей окраске близка по эффекту воздействия угрожающая окраска, рассчитанная на неожиданный эффект. Вспыхивающая окраска обычно комбинируется с покровительственной. Напуганное, стремящееся избежать опасности насекомое, улетая, неожиданно показывает яркую окраску, а затем, внезапно затаиваясь, прячет ее. При угрожающей окраске насекомое остается на месте, а неожиданно показав яркий цвет, необычную форму, ошеломляет преследователя. Конфликт окрасок, как назван такой способ защиты, всегда неожидан и поэтому лишает нападающего уверенности.
Угрожающей окраской пользуются многие насекомые. Гусеница бабочки-волнянки покрыта лимонно-желтыми пятнами. Но между четвертым и пятым сегментами находится бархатисто-черная полоса, окруженная белым ободком. Угрожая, гусеница показывает черную полоску, которая, раскрываясь, становится похожей на зияющую пасть.
Крупная зеленая саранча обычно не торопясь ползает по земле при ярком свете. Но в случае опасности, когда какой-нибудь хищник пытается на нее напасть, она поднимает вертикально свои пурпурно-черные крылья и этим необычным поведением пугает преследователя. Саранча вполне съедобна, неядовита.
...На березе сидит гусеница с длинным хвостиком. Она не спеша гложет листик, и челюсти ее, будто заведенный автомат, работают с размеренной точностью. Легкий ветер гуляет по лесу и трепещет в листьях деревьев. Но он — не помеха. Гусеница раскачивается, как в люльке.
Мне нравится хвостатая гусеница, я нацелился на нее фотоаппаратом и жду, когда стихнет ветер и застынут деревья. Жду уже полчаса. Наконец ветер перестал дуть. Теперь можно снимать! После нескольких щелчков пытаюсь еще ближе подобраться. Но какая досада! Задел фотоаппаратом ветку, и листик закачался. Что же стало с гусеницей? Она изогнулась, задрала кверху свой длинный раздвоенный хвостик, переднюю часть туловища сжала в комочек. Теперь предо мною — не гусеница, а какой-то совсем неведомый звереныш-кривляка. Увидев такое неожиданное превращение, птица, наверное, испугается. А гусенице только это и надо. Успокоится и вновь примется грызть листик. Замечательный артист — гусеница бабочки большой вилохвостки. Похожую позу угрозы принимает гусеница близкого вида — букового вилохвоста. Гусеницы многих тропических бражников при опасности начинают усиленно размахивать и хлестать по своему телу бичевидными хвостами, подобно разъяренным львам или тиграм.
Некоторые насекомые ошеломляют врага неожиданной и вычурной позой.
...Раньше, когда-то, на песчаных барханах близ реки Или пасли табуны лошадей, воздух гудел от множества летавших крупных жуков — священных скарабеев Scarabaeus sacer. Теперь лошадей угнали, вместо них пасутся коровы, скарабеи исчезли и разве только верховые лошади чабанов поставляют продовольствие немногим оставшимся здесь любителям навоза.
По солончаковой низине рядом с барханами, когда почва была еще влажна от весенних дождей, прошла лошадь и оставила глубокие следы. Теперь от летней жары солончак засох, стал твердым, как камень, и следы застыли. Один лошадиный след случайно оказался на пути скарабея, и его навозный шар скатился в ямку. Бедняге трудно вызволить его из неожиданной западни. Он пружинит тело, с усилием упирается крепкими ногами в землю, подбрасывает шар кверху, и его пластинчатые усики дрожат от напряжения.
Мне жаль жука, и я готов помочь ему, пытаясь вытащить шар вместе с его обладателем из западни. Но скарабей принял мои добрые намерения за нападение, неожиданно встал на дыбы, поднял кверху передние ноги, застыл в такой необычной позе, как молящийся: будто ничего не чувствует, не видит ни меня, ни направленного на него объектива фотоаппарата.
Поведение жука меня поразило. Вот уже два десятка лет я путешествую по пустыням Средней Азии, бываю каждый год в этих песках, немало перевидал скарабеев, но никогда не встречал такого. Я доволен встречей с забавным жуком еще и потому, что он прекрасно позирует, застыл как изваяние, не шелохнется уже несколько минут, примеряйся, наводи спокойно на резкость, выбирай удобную позицию, делай сколько хочешь снимков. Точно так же ведет себя тарантул — самый большой паук в нашей стране. Потревоженный, он тоже встает на дыбы и застывает на несколько минут, показывая преследователю яркие пестрые ноги.
Но вот, наконец, жуку надоело притворство, очнулся, вышел из окоченения и снова принялся за прежнее — выкатывать свой шар. Сколько у него энергии и настойчивости! Я опять собираюсь прервать мучения жука-труженика и помочь его делам. Но он снова воздел передние ноги к небу и застыл в молитвенной позе. Не потому ли жука скарабея и его ближайших родственников — других видов жуков-навозников — почитали священными еще со времен далекой и седой древности?
Почти бескрылый палочник Cnipsus rhachis, обитающий на Новых Гебридах, если его потревожить, поднимает надкрылья и выставляет напоказ крошечные, но ярко-красные крылья, производя тем самым устрашающее действие. Бабочка-аполлон, испугавшись преследователя, падает на спину и, показывая ярко-красные пятна на нижней поверхности крыльев, шипит, царапая ногами по нижней поверхности крыльев. Почему-то не все бабочки этого вида обладают подобным искусством. Кузнечники одного вида при опасности опускают вниз голову, отодвигают ее слегка от груди и через образовавшуюся щель выпячивают ярко-красный пузырь.
Как уже было сказано ранее, эффект усиливается, когда насекомые собираются вместе кучкой, одновременно демонстрируя свои способности. Так, гусеницы и личинки некоторых перепончатокрылых все сразу поднимают переднюю часть туловища, начиная ею размахивать во все стороны. Забавно видеть, когда компания гусениц, мирно грызущая листья, неожиданно поднимает тревогу и превращается в копошащийся клубок.
Угрожающую окраску широко используют многие бабочки. Бабочка орденская лента, передние крылья которой похожи по цвету и рисунку на кору дерева, при раздражении выдвигает задние ярко окрашенные крылья, а бабочка-медведица Atolmis rubricollis раздвигает крылья, приоткрывая оранжевое брюшко, хорошо контрастирующее с черным цветом. Таков же механизм угрозы у одной лесной цикады, обитающей в долине Амазонки. Ее вторые киноварно-красные крылья в покое прикрыты непрозрачными передними серыми крыльями. Так же как и у бабочки-медведицы, угрожающая окраска у некоторых клопов расположена на брюшке и закрыта передними крыльями.