Наш маленький грязный секрет
Шрифт:
Дом номер 5 оказался деревянным бараком. Балконов не было, поэтому из окон всех трех этажей свисало белье, вывешенное после стирки. В подъезде витал стойкий запах мочи и валидола. Казалось, в развалюхе доживали свои дни пенсионеры. В таких местах молодые предприниматели вроде Артема Нечаева обычно не селятся. Туда ли я вообще пришла?
Все еще пребывая в сомнениях, я позвонила в квартиру номер 25.
Чьи-то тапки прошаркали к двери, несколько секунд меня изучали в дверной глазок, а затем раздался скрипучий голос:
– За Козлюка согласен за пятьдесят, а ежели за Крапивнера, то меньше
– Что «за Козлюка»? – недоуменно спросила я.
Дверь открылась, и передо мной предстал пенсионер в майке и вытянувшихся трениках.
– Подписи, конечно. Вы ведь подписи для выборов в Думу собираете? Сегодня уже приходили трое, я везде подписался. Не бесплатно, конечно, – похвастался предприимчивый гражданин. – Остались только два неохваченных кандидата – Козлюк и Крапивнер. Вы за которого агитируете? – Не дав мне вымолвить ни слова, пенсионер пустился в объяснения, по какой причине он оценивает Крапивнера так дорого: – Ворюга он, да и к тому же из этих новых дерьмократов. А вот Козлюк – наш человек, коммунист, всю жизнь у мартеновской печи простоял. Ему я доверяю, он за нас, за простых людей.
– Что же вы за него бесплатно не подписываетесь?
Старичок напустил на себя вид оскорбленной невинности:
– А потому, что у нас в стране теперь рыночные отношения и за просто так даже прыщ не вскочит. Говорите же, наконец, кто у вас?
– Никто, – пришлось мне огорчить пенсионера. – Я не собираю подписи, я ищу Артема Нечаева. Знаете, где он?
– Сорок лет в этом доме живу, а об Артеме Нечаеве в первый раз слышу. Нет тут таких. – И старичок раздраженно захлопнул дверь.
Странно, неужели в базе данных агентства «Закон и порядок» есть ошибки? Нет, скорее всего это я неправильно расшифровала свою мнемокартинку. Значит, теперь мне надо отправиться, наоборот, в дом номер 25, пятую квартиру.
При первом взгляде на эту кирпичную многоэтажку стало ясно, что теперь-то я попала по нужному адресу. Дом явно принадлежал к категории элитных: обнесен изящным железным забором, во дворе разбиты цветочные клумбы и припаркованы одни иномарки. Охранник на воротах спросил, в какую квартиру я иду, и пропустил меня. А вот в подъезде мне пришлось задержаться.
– Вы к кому? – грозно вопросил парнишка в защитной форме.
– В пятую квартиру, к Артему Марксовичу.
– Его нет, – тут же сообщил охранник.
– Так я могу пройти? – упорствовала я.
– Конечно, не можете. Говорят же вам, что Нечаева нет дома.
– А он вообще один здесь живет? Когда вы его видели в последний раз? Заметили что-нибудь странное в его поведении? – забросала я его вопросами.
– Вы на каком основании интересуетесь? – напрягся парень.
Я опешила и ляпнула:
– Имею личный интерес.
– В таком случае ничего не могу вам сказать. И вынужден попросить вас уйти, не надо загромождать проход.
Я огляделась: загромоздить широкий коридор, устланный ковровой дорожкой, было довольно трудно даже девушке моей комплекции. Однако пришлось повиноваться и выйти во двор.
В отвратительном настроении я присела на лавочку и предалась размышлениям. Я хотела поговорить с соседями Артема, но в таком доме мне, конечно же, ничего не светит. Народ здесь живет
Тут из подъезда вышел старичок интеллигентного вида с белой лайкой на поводке. Я вообще-то к собакам отношусь довольно прохладно, но вот лаек люблю. Они мне почему-то кажутся похожими на кошек, хотя объективного сходства между ними, признаю, практически нет. Справив около раскидистого клена свои дела, собачка подбежала ко мне и принялась радостно вертеть хвостом.
– Какая хорошая собака. – Я протянула руку, чтобы почесать псину за ухом, но на всякий случай спросила старичка: – Не кусается?
– Ой, вы осторожней! – вдруг засуетился собаковладелец. – Пес у меня вообще-то ласковый, но вот в последнее время с ним что-то непонятное творится. Агрессия какая-то появилась, я уже хотел его к ветеринару вести.
– Неужели этот славный пес может быть агрессивным? – не поверила я и все-таки почесала псине за ушами. Собака даже встала на задние лапы, млея от удовольствия. – А по виду такое доброе животное.
– Представьте себе, – оживился старичок, – вдруг стал кидаться на нашего соседа, на Артема.
– Вы имеете в виду Артема Марксовича из пятой квартиры? – уточнила я с радостно бьющимся сердцем.
– Да. Несколько раз Лорд лаял на него словно ненормальный, мне пришлось даже намордник на него надеть. Не могу понять, в чем дело. И главное – перед соседом страшно неудобно, еще решит, будто я специально науськиваю пса.
Лорд лег на спину и выставил пушистый белый живот, недвусмысленно намекая мне, что надо почесать и его. Ну вылитая Пайса, развалившаяся на диванных подушках!
– И давно началась эта агрессия?
– Да как вам сказать… Недавно, дня четыре назад, – задумчиво промолвил пенсионер и добавил: – Я вот даже подумал: может быть, Лорд и раньше не любил Артема? Просто до недавнего времени я с соседом редко пересекался. А тут он стал выходить из дому около полудня, а я в это время как раз вывожу пса на прогулку. Вот у Лорда и появилась возможность высказать свое к нему отношение.
Ой, сдается мне, что на самом деле причина такой внезапной неприязни заключается в другом. Умная собака никак не может примириться с тем обстоятельством, что сосед вдруг стал пахнуть как другой человек. А если вдобавок к этому Самозванец носит вещи Артема, то от подобной гремучей смеси запахов сойдет с ума любой пес. Ну что ж, вот вам еще одно подтверждение моей гипотезы, пусть косвенное, но достаточно весомое: ведь собаки не умеют врать.
– Скажите, пожалуйста, а ваш сосед проживает один?
– Да… – ответил старик, недоуменно глядя на меня.
– А ничего странного вы за ним в последнее время не замечали? Ну, кроме того, что на него стал лаять ваш пес?
Интеллигентность не позволила пенсионеру задать тот же вопрос, который не постеснялся озвучить охранник в подъезде: «А по какому, собственно говоря, праву интересуетесь?» – но чувствовалось, что без прояснения ситуации он ничего мне не скажет. Я полезла в сумку, вытащила «корочки» красного цвета и со значением промолвила: