Наш Зверуарий
Шрифт:
Дурошлёп ухокрылый — единственное животное, способное летать с помощью своих ушей. Находясь в возбуждённом состоянии, что бывает с ним весьма часто, если не сказать всегда, принимается быстро и часто хлопать своими весьма внушительного размера ушами и поднимается в воздух. К несчастью, обнаружив, что он летит, дурошлёп приходит в столь блаженное состояние, что от восторга перестаёт хлопать ушами и шлёпается на землю. Поскольку последствия этого часто бывают весьма печальными, популяция ухокрылых дурошлёпов неизменно сокращается.
Ёжик
Иволга плакучая — водоплавающая птица, обитающая в пойме реки Волги. Как явствует из названия, птица эта обожает поплакаться на свою судьбу, оглашая берега великой русской реки стенаниями, нытьём и воплями. Надо полагать именно её имел в виду классик, когда писал эти проникновенные строки: «Выдь на Волгу. Чей стон раздаётся?»
Каракуль курчавый — ценный пушной зверёк. Мех каракуля был настолько популярен и стоил так дорого, что это неизбежно привело как к истреблению несчастных животных, так и к массовому появлению подделок. Был даже выведен сорт овец с шерстью, обладающей сходной структурой с мехом каракуля. Сегодня только искушённые специалисты смогут отличить подделку от оригинала.
Кенгуру сибирская — животное из отряда сумчатых. В сумках, расположенных на животе, самки вынашивают и выкармливают своих детёнышей. Передвигаются они, прыгая на хорошо развитых задних лапах, помогая при этом себе мощным хвостом. Питаются всякой всячиной, предпочитают кедровые орешки. Живут в Новосибирском зоопарке. Любопытно происхождение названия этих животных. Когда посетители зоопарка впервые увидели их, они удивлённо воскликнули: «Что это?» Служители зоопарка ответили им: «Кенгуру». Говорят, что на языке служителей зоопарка это означает: «Не понимаю я этих людей. Ведь всё же написано в табличке на вольере».
Коза нострая — парнокопытное млекопитающее. Ареал обитания — преимущественно гористые районы Италии. У этих животных хорошо развит стадный инстинкт. В стаде соблюдается строгая иерархия с беспрекословным подчинением вожаку. Организованное стадо нострых коз в состоянии внушить страх любому крупному хищнику, не говоря про всяческую мелюзгу.
Крот необыкновенный — очень сильно отличается от крота обыкновенного. Он хорошо видит и слышит, живёт в неглубоких норках при деревьях, у него белая вьющаяся шёрстка и пушистый загнутый кверху хвостик. Нет ничего удивительного в том, что отличаясь столь разительным образом от обыкновенного крота, он именуется необыкновенным. Объяснения тому, что он именуется кротом, нам отыскать не удалось.
Крыса мерзлячая — известная также как крыса перелётная. Единственное известное мне животное, которое на зиму перебирается в Африку, не умея летать. Использует для этого все подручные плавсредства, из-за чего её часто путают с крысой корабельной.
Лошадь Пржевальского — а здесь я, пользуясь оказией, хочу задать вопрос, который мне давно уже не даёт покоя. Почему лошадь, принадлежавшую Пржевальскому, выделили в отдельный лошадиный вид? Нет, я понимаю, выдающийся учёный и всё такое. Но всё-таки это как-то…
Мерзавец редкостный — несмотря на своё название довольно распространённое животное. Среднего роста, средних размеров, весьма средних достоинств и способностей, за исключением способностей устраивать пакости и строить козни. Гнёзда не строит практически никогда. Разорить чужие всегда не прочь.
Муравей тунеядный — не отличается ни одним из качеств, традиционно приписываемых муравьям. Муравьи тунеядные целыми днями бездельничают. То валяются, грея брюшко на солнышке, то отплясывают джигу, забравшись на куст сирени, то горланят безобразные песни. Как правило, живут такие муравьи маленьким компаниями по две-три особи неподалёку от какого-нибудь муравейника. Вопреки ожиданиям рабочие муравьи не только их не трогают, но вроде как даже им сочувствуют и покровительствуют. Может быть, втайне мечтая в очередной реинкарнации превратиться в такого вот тунеядного муравья.
Никак недоступный — небольшой хищник субтильного телосложения, обитающий в предгорьях Сихоте-Алиня. Природа не одарила его ни крепкими зубами, ни сильными лапами, зато предоставила ему уникальный защитный механизм. Сколько ни забредали к сихотеалинцам учёные зоологи, ловчие от зоопарков или просто пришлые охотники, на вопрос: А что это за зверёк тут у вас, говорят, водится? — они неизменно получали ответ ответ: А это — зверёк никак недоступный. И вот результат — саблезубых тигров, пещерных медведей, да лохматых мамонтов уж давно на свете нет, а никак живёт себе потихоньку.