Наша Маша
Шрифт:
А я неожиданно для самой себя снова ревную. Не то что бы мне Рик нужен был, он для меня староват, сложноват и чересчур многодетен. Дело в том, что такой мужчина в принципе не может быть с этой тёткой, если снова не сказать – бабкой! Ну ведь и правда она ему на вид почти в матери годится! Может быть, мне стоит намекнуть Хершелу, что она идеальная кандидатура для его третьей жены? А что – красивая была бы пара! Хотя даже в ней муж окажется красивей и со всех сторон приятней своей новой жены.
Но Рик уж мог бы себе и получше здесь женщину для ночных встреч найти. Сашу или
– Маша? Все в порядке? – прерывает тишину удивленный голос Кэрол.
Я встряхиваюсь и краснею в полумраке – камера освещена лишь маленькой масляной лампой, над которой и склонилась, тесно прижавшись друг к другу, парочка с исписанным листом бумаги в руках.
– Дааа… – говорю я и быстро вспоминаю свой предлог. – А вообще, не очень. Я не хотела говорить, я обещала не говорить, но… это дело безопасности всей группы! Может быть, даже жизни и смерти!
– Мы слушаем, – смотрит на меня вмиг посерьезневшим взглядом Рик.
– В общем… эм… кое-кто, я не буду говорить кто, потому что он не со зла, передаёт Шуперту записки от Милтона. Этот кое-кто уверен, что они любовные, ну вы понимаете… голубая луна, – пою я на русском и сама же нервно смеюсь над своей глупостью. – Конечно, не понимаете! То есть понимаете, но…
– Маша, мы все понимаем, – перебивает меня Кэрол с улыбкой. – И не только понимаем, но и знаем все. Я в последние дни стала замечать, что Бет странно себя ведёт, переглядывается с Милтоном, что-то прячет в карманах кардигана, часто ходит к пленникам. И сегодня проследила за ней. А потом поговорила с Шупертом. Он был столь любезен, что отдал нам на время все полученные письма, чтобы мы убедились, что ничего предосудительного там нет.
– Убедились? – с интересом поглядываю я на лист бумаги в руках у Рика.
Вот бы и мне почитать дали! Интересно же, как переписываются эти самые… Так же у них все, как у нас, или что-то по другому? Как называют друг друга? Мой шоколадный зайчик? Мой сладенький очкарик? Мой чернокожий Хагрид? Мой блонди Гарри Поттер? Фе!
– На первый взгляд в письмах нет ничего страшного. Рик немного разбирается в основных видах шифров, так что мы пытаемся понять, нет ли здесь какого-нибудь.
Кэрол говорит теперь тоном, открыто намекающим на то, что если мне больше нечего сказать, то я свободна. Рик тоже не спешит приглашать меня в их маленькую компанию. И мне приходится, извинившись и получив благодарность за бдительность, ретироваться из камеры. Эх, зуб даю, что Кэрол, совсем позабыв о подруге, прах, то есть тело которой ещё даже не истлело во внутренностях ходячего, будет сейчас прижиматься к Рику своим костлявым плечом, своей ревматичной коленкой и щупать его всякие интересные места своими узловатыми пальцами.
Вернувшись в камеру, я пью воду и залажу под одеяло в надежде поспать. Но выспавшийся мозг предпочитает целый час мучить меня мыслями о том, каким образом ходячий смог сожрать
К счастью, на этой мысли мой мозг сдаётся и я погружаюсь в сон. Увы, тоже не простой, а эротический, причём в главных героях там Рик с Кэрол и Бет! Прям втроём. Прям по-взрослому. Кошмар, в общем.
На следующий день меня ждёт кошмар уже наяву. В виде нагло подкравшегося ко мне после обеда Мэрла. Который, конечно, не преминул пребольно ущипнуть меня за попу и нахально облизнуться, когда я к нему повернулась с очень злым видом и рукой, занесенной для пощёчины.
Руку он мою перехватил, но быстро отпустил, увидев, что запал драться у меня пропал. Накрутил на палец локон моих волос из хвоста и притянул моё лицо ближе к себе.
– Эй, Рыжая, говорят, что рыжие ведьмы все! Ты тоже?
– Ага, можешь начинать бояться! Как заколдую, превратишься в жабу и не обратишься обратно, пока тебя Тайрис не поцелует! – угрожаю я.
– Опупеть, какие мы грозные. А братишке ты что подсыпала, признавайся, что он всю ночь только о тебе бормотал во сне? Я уж грешным делом подумал, что совратила ты его, не послушавшись мудрых советов дядюшки Мэрла, да заглянул в камеру, но тебя там не нашёл. Бедный Дэрилина пускал слюни на подушку.
Я не понимаю, шутит Мэрл или говорит правду. Как, впрочем, и всегда. Ведь его губы кривятся в язвительной улыбке, а в глазах горит насмешливый огонёк.
– И что он говорил? – все-таки не могу сдержать любопытства я.
– Да хрен моего братишку разберешь и в бодрствующем состоянии, не то что во сне! Бормотал что-то типа: люблю тебя, или убью тебя. Выбирай, что наколдовала?
– Я не… ничего не колдовала, – признаюсь растерянно и машинальным движением отбираю у Мэрла наконец свои волосы.
– Значит, натворила что-то, – весело хмыкает он и идёт по своим делам.
А я погружаюсь в тяжкие раздумья. Чему верить? Тому, что Дэрил тайно любит меня, но решается признаться лишь во сне, несмотря на то, что я вроде как не раз намекала ему о том, что я не против наших отношений? Или он мои признания счел за бред больной, остальные намеки не замечал ни разу и вообще считает меня слишком молодой, слишком красивой и со всех сторон положительной для него, чумазого реднека? Он ведь может так заморачиваться, да?
Ну конечно может! Иначе бы он давно себе завёл кого-то уже, если не для любви, то хотя бы для здоровья. А то, что он, такой мужественный и загадочный, всё ещё одинок, говорит о его тайных комплексах и неуверенности в себе. Оно ведь всегда так: самые лучшие себя ни во что не ставят, как он и я, а вот всякие Мэрлы непонятно за что превозносят себя до небес!
Тем более злиться на меня, да ещё и так сильно, чтобы видеть обо мне сны, в которых он мечтает убить меня, ничего плохого никому и тем более ему не сделавшую, у него нет ни малейшего повода.