Наша Няша

Сергеева Александра Александровна

Они обладали мутировавшими связками, выдающими небесные звуки, способные влиять на мужиков – на женщин тоже, но гораздо меньше. А ещё выделяли что-то вроде феромонов, от которых мужиков тянуло на подвиги.

Вот такая сладкоголосая сирена и подвернулась им на пути. Естественно, прямо-таки небесная красота сто сорок девятого уровня. С копной свободно спускающихся почти до пят серебристых волос. В платье эпохи итальянского возрождения – низкое декольте открывало чуть ли не половину торса.

– Привет, милый, – проворковала БеатрисА_Киса, одарив Тура

взглядом, обещавшим всё, что угодно.

– Привет, – спокойно поприветствовал тот свою знакомую. – Что ты здесь потеряла?

– Тебя, – мурлыкнула нимфа таким голосом, что даже Маняшу пробрало.

В душе потемнело, завьюжило. Поднялась с самого дна тошнотная муть какой-то неродной насквозь чужой злобы. Захотелось развернуться и уйти. Совсем и навсегда.

И вдруг до неё дошло: начинается. Оно самое. Прилипчивая подлая гордыня. Однажды уже не прошла это испытание – результат удручающий. Сама не поняла тогда, что и кому хотела доказать, кого наказать – наказала себя. И пребольно.

Нужно срочно затоптать, истребить пакостные чувства – иначе вновь стыдиться самой себя. Выжечь в башке слова бабули: нельзя приобретать другого человека в собственность – это стыдно. И несправедливо. Сама претендуешь на то, чтоб в тебе видели свободного человека. А другому отказываешь в свободе от себя.

Нимфа же, будто нарочно провоцируя, окинула хилую землевладелицу внимательным взглядом:

– Это и есть ваша новая игрушка?

– Ага, заводная, – мысленно выдохнув, дружелюбно поддакнула Маняша. – Вот, заводят меня в города, чтобы показывать на ярмарках. Тур, ты общайся, – деловито продолжила она, – а мы в лавку. Время поджимает. До свидания, – улыбнулась она этой Кисе широкой улыбкой человека, отдающего должное её великолепию.

– Пока-пока, – прощебетала нимфа, одарив мелкую помещицу насмешливым взглядом преуспевающей особы.

– Начинается, – проворчала Маняша, отойдя на достаточное расстояние.

– Что? – невозмутимо уточнил Батя.

– Испытание на прочность, – бездумно ляпнула она.

– Справляешься? – вдруг серьёзно уточнил он.

– С трудом, – призналась Маняша и оживилась: – Вон, смотри: вполне приличная лавка. Зайдём?

– Чего у вас? – довольно вежливо осведомился хозяин.

Крупный мужчина с открытым умным лицом и внимательным взглядом. Ник с Буслаем выложили на прилавок образцы заветных инструментов.

– Сколько? – засветился в глазах лавочника азартный огонёк приобретательства.

– Много, – порадовала его бродячая помещица. – Можешь выйти на улицу и посмотреть.

Он вышел на улицу и посмотрел. Вернулся и выдохнул:

– Всё заберу!

– Если цену дашь, – так же вежливо предупредила Маняша. – И ещё вот это, – выложила перед ним на прилавок обновлённый список вожделенных навыков.

Он пробежал глазами требования и взял в руки огрызок карандаша:

– Это у кузнеца. Я записку с собой дам. Это у кирпичников. Это у шорников. Менять на инструмент будешь? – подняв глаза, уточнил он.

– Для того и привезла.

– Тогда всё, что останется, мне. Уговор?

– Хорошо, – согласилась Маняша.

Носиться по всему городу в поисках более выгодных цен не хотелось. Наверняка та выгода не стоила стоптанных башмаков. Ей же хотелось скорей вернуться на остров. И заняться планированием будущей столицы. А то они там без неё понастроят. Будут после улицы вилять, как двоечник перед экзаменатором.

Выйдя из лавки, она лишь мельком глянула в конец улицы: Киса висела на шее Тура, лицо которого было всё таким же каменным. Значит, не особо-то он ею увлечён – обрадовалась Маняша. И решила просто не обращать внимание. Всё-таки игра – вряд ли они встречаются в реале. К тому же класс у девушки такой… своеобразный. А ей тоже качаться нужно – чем она хуже землевладелиц и дворянок?

Дальнейшее не оставило времени на самокопания и самоутешения. Из местного кузнеца она вытряхнула все нужные Жоху навыки. В обмен на кучу добра, за которое Маняша опять не стала торговаться. Мужик сэкономил ей массу времени – это стоило поощрить.

Остальных мастеров тоже не обидела. Хотя на этот раз, кажется, дипломатия всё-таки позволила немного сэкономить. Нужные слова находились как бы сами собой – и это странно. Ведь там, дома в капсуле оставалась прежняя Маняша. Неужели она с такой очевидностью себя недооценивает?

Корд, наконец, присоединился, когда они выходили от довольного шорника.

– Закончила? – испытующе глядя ей в глаза, осведомился Тур.

– Да, – с облегчением выдохнула она. – Только лесопилка осталась. А потом обратно к лавочнику.

– Зачем? – продолжал он изучать её лицо.

– Я обещала, – твёрдо объявила Маняша, что это не обсуждается.

– Ты не ревнива? – всё-таки не удержался и тихо спросил Тур.

– Немного, – так же тихо призналась она, стрельнув глазками в своих ребят, разворачивавших телегу. – А, может, изрядно. Не знаю, с чем сравнивать.

– Не заметил, – усмехнулся Тур.

– Обжегшись на молоке, – вздохнув, пробормотала Маняша, – я больше не хочу терять. Это того не стоит.

– Пошли, – не стал он комментировать её признание. – Закончим, отнесу тебя домой и за работу. У меня сегодня куча дел.

– У меня целых две кучи, – встрепенувшись, почти проныла она. – Это прорва какая-то. Не успеваешь заткнуть одну дыру, как расползается вторая.

– Ты справляешься, – пожал он плечами.

Надеюсь – стараясь выглядеть деловито и боевито, подумала она. Его похвала воодушевляла.

А на берегу родного дома громоздилась очередная куча того, что следовало сбыть на материке.

– Всё! – топнула боярыня ножкой. – С меня хватит. Вконец замотали.

– Остаёмся, – согласился Батя. – Нужно почистить остров от зверья.

– Мясо закончилось, – поддакнул прискакавший встречать хозяйку Бабай.

Маняша тут же полезла в почту:

Жора, я тебя обожаю.

Сразу нет.

А мне очень надо.

Опять медвежья услуга?