Наше новое кино
Шрифт:
– Юра.
– А по отчеству?
Юра промолчал.
– Хорошо. Юра, вы же ко мне пришли. И вот я спустился лично к вам. Чего вы хотите? Только быстро, у меня много работы.
И Герман Петрович демонстративно бросил взгляд на часы. Юра недоверчиво улыбнулся.
– Обманываешь. Новую тактику, стало быть выбрали? Понятно.
Герману Петровичу стало обидно.
– Вы, Юра, неправильно всё понимаете. Я – Герман Петрович Литке – продюсер кино и сериалов, вы же ко мне пришли, ко мне? Я правильно говорю?
По мере роста напора речи Германа Петровича Юра все больше пригибался к полу закрывая собой портфель.
– Я тебе не верю. Ты просто хочешь украсть мой гениальный сценарий.
Герман Петрович окончательно разозлился.
– Ну если так, то катись отсюда и забирай с собой свою писанину ! Зачем ты ко мне с ней пришел?!
Тут Юра гордо улыбнулся.
– Я все равно пробьюсь к вашему самому главному…продюсеру! И он…он все оценит! А вас всех накажут за то что правду скрываете. За то что нас самородков из народа гнобите!
Герман Петрович внутренне собрался и попытался успокоиться и вразумить неприятного гостя.
– Хорошо, Юра. Пусть у тебя гениальный сценарии. Но я…я настоящий продюсер. Я тот, кто тебе нужен! Ты же хочешь прорваться на большие и малые экраны. На миллионы экранов! Тогда давай поговорим конструктивно.
Юра, казалось был озадачен.
– А документ…удостоверение какое-нибудь у тебя имеется?
Герман Петрович повернулся к охраннику, и тот его, правда поддержал, правда, несколько отстранённо.
– Какое тебе удостоверение? Продюсер это и есть продюсер. Кого просил, того и прислали… Да, продюсер это, продюсер. Зуб даю, только твой! – и охранник гыгыкнул, довольный своей шуткой.
Но Юра продолжал упорствовать.
– Покажи удостоверение, тогда будем говорить.
И Герман опять повернулся, за поддержкой к охраннику, наткнулся на колюче – брезгливый взгляд и набрал на мобильнике номер Ани.
– Это я. Зайди в кабинет. Сними со стены мой бейдж с Каннского фестиваля и принеси сюда. А да…с “Кинотавра” тоже прихвати, на всякий случай.
5.
В ожидании секретаря над проходной нависло тяжелое молчание. Нет, люди ходили туда-сюда через оставшуюся свободную вертушку. Напарник охранника Миши даже успевал проверять и выписывать пропуска, но напряжение росло как электричество в воздухе перед грозой. Герману Петровичу казалось, что еще немного и он загорится как пылинка от разности потенциалов между охраной и придурком Юрой.
6.
Наконец появилась Аня. Герман Петрович хотел броситься к ней и, наконец, от всей души расцеловать ее во все губы, но вовремя вспомнил, что находится в публичном месте, и только слегка улыбнулся секретарю и сунул Юре под нос белую карточку со своей фотографией.
– Это мой пропуск на Каннский фестиваль. Это – я, а снизу мои: имя фамилия и отчество и вот статус – “продюсер”. Теперь веришь?
Юра долго вертел карточку перед собой, потом поднял глаза.
– А на русском есть?
– Есть! – и Герман Петрович сунул Юре бейдж с “Кинотавра”
И Юра снова погрузился в созерцание фотографий Германа Петровича и подписей под ними.
– Тут на русском написано “продюсер”. – напомнил Юре Герман Петрович.
Юра кивнул головой.
– Герман Петрович, если вы тот за кого себя выдаете, может предъявите паспорт?
Герман Петрович сначала остолбенел от такой наглости, но потом представил себе возможный разговор с Арсеном и со вздохом полез во внутренний карман за документом. Юра пролистал паспорт, подумал и серьезно глянул на Германа Петровича.
– Я вам верю, вы действительно продюсер.
Герман Петрович вздохнул с облегчением, но тут же поперхнулся воздухом так как увидел как Юра прячет документы во внутренний карман своего замызганного плаща.
– Э…мы так не договаривались. Немедленно верни мне документы!
Но Юра только спокойно посмотрел на Германа Петровича и, улыбаясь, продолжил.
– Мы пока ни о чем не договаривались, а вот сейчас начнем. Вы, Герман Петрович, послушаете как я вам зачитаю мой сценарий в авторском исполнении, а ваши документы послужат залогом, того что вы не уйдете.
Герман Петрович мгновенно вскипел.
– Ты мне ставишь условия?! Ты не понимаешь, что кинобизнес дело серьезное! Так у нас дела не делаются! Костя! Тьфу, Михаил, разберитесь!
Михаил вразвалочку приблизился к беседующим.
– Прямо здесь? С нашим удовольствием. Только потом Руслану все равно придется доложить.
Герман Петрович заколебался. А Юра видимо испугался.
– Не надо ничего. Герман Петрович, возьмите ваши документы. Только я встать не могу, ногу отсидел…Здесь они во внутреннем кармане.
Пока продюсер присаживался перед Юрой и тянул руку за документами, тот всхлипывая, причитал.
Конец ознакомительного фрагмента.