Нашествие хазар (в 2х книгах)
Шрифт:
Зевксидам вскинул за Ктесия глаза. В его тяжёлой голове медленно шевельнулась мысль, говорящая о том, что он, кажется, начинал понимать, куда клонит родственник Игнатия.
– Кстати, сделать это будет несложно, ведь на месте крещения солдатам находиться не положено, - продолжал далее капитан.
– А наверняка среди язычников хоть один да найдётся враг вашей веры и захочет убить крестителя. Так ведь, Асаф?…
– Истинно так, Ктесий… Ты - умная голова, Ктесий, - широко улыбнулся хазарин и почтительно поёрзал толстым задом по каменной лавке.
– А если не найдётся такого врага среди идолопоклонников?
– спросил Зевксидам.
–
– притворно воскликнул капитан диеры.
– Такого врага обеспечит Асаф. Так ведь, папашка?
– Истинно так, Ктесий, - будто давно заученной фразой отвечал хазарин, снова улыбаясь.
«Этому папашке, наверное, ещё и заплатили хорошо… Ишь, рот до ушей!
– почему-то зло подумал Зевксидам.
– Поторгуюсь и я!» И вскинул глаза на довольное лицо Ктесия. А тот - хитрая бестия - по их выражению заметил эту откровенную злобу на хазарина и тайную алчность и тут же сказал, хлопнув рукой по плечу лохага:
– Мы тебе, Зевксидам, за всё тоже заплатим… Византины хорошо блестят. Не правда ли?…
– Да, блеск их благороден, Ктесий, так как на них изображены профили василевсов…
Капитан громко рассмеялся:
– Ответ твой, командир, достойный во всех отношениях.
Хорошо… - Ктесий потеребил задумчиво подбородок, исподлобья кинул взгляд за Зевксидама.
– Перед отъездом митрополичьего обоза поговорим поподробнее. Ну а теперь поплаваем в бассейне, попьём вина и вспомним о женщинах… Кияне-купцы, собаки, перешли нам дорогу. Один из них, главный над ними, Мировлад, крепкий детина, купил Малику… Но ничего, мы ещё с ними встретимся. А пока гостей уважать надо. Хотя мы тоже гости, но в Херсонесе мы и хозяева… Эй, Сулейман!
– крикнул Ктесий, открывая дверь в следующую залу.
– Прикажи своим слугам наполнить для нас гидрии и подать чистые простыни.
А красный свет всё лился на дно бассейна, и Зевксидама даже передёрнуло от мысли, что нужно лезть в него и купаться. И он сказал Ктесию:
– Вы поплавайте, а я лучше зайду в парную…
6
Из Керка мы вернулись на заре.
Солнце ещё не поднималось над Херсонесом, и лучи не играли весело на окнах домов и базилик - стекла лишь тускло отображали небесные красные полосы.
Константин выглядел уставшим, покачиваясь в седле. Но как он вдруг встрепенулся, когда из дверей лупанара вывалилась толпа гуляк, русоволосых, голубоглазых, явно не здешних - видно и по внешности, и по одеянию! На них были длиннополые синие кафтаны, перепоясанные матерчатыми поясами, на ногах одинаковые сафьяновые сапоги, но разных цветов.
– Глянь, Мировлад, - обратился к огромному красивому детине худощавый на вид человек, неся под мышкой музыкальный инструмент, отдалённо похожий на арфу, только размером поменьше раз в десять.
– Грачи! Грачи и есть… - и показал на нас пальцем.
Сказал он на языке, сходном с языком жителей Славинии, только слова у этого человека выходили длиннее и напевнее.
Взглянул на Константина - он тоже понял, о чём говорил худощавый. Я подъехал к философу поближе и шепнул:
– По всему видать - русины, а вон то, что он держит, гуслями называется…
– Ишь, грачами назвал нас, - так же шёпотом заговорил Константин.
– И впрямь для них мы грачи: черные на лицо, с черными волосами - греки-гречины, грачи и есть…
– Не возводи напраслину на себя, отец мой, ты волосами светлей, и глаза у тебя такого же цвета, как у них…
И тут обратился к нам на греческом крепкий, красивый детина:
– Вижу, отцы, некстати мы вам встретились?
– и оперся внимательным дерзким взглядом в Константина.
– Отчего же, ранний человек… - улыбнулся философ.
– Нам-то что… А как вам? С утра веселье - к вечеру похмелье.
– И не говори, отец, забот полон рот, а меня мои лешаки с панталыку сбили, утащили в лупанар… Не пошёл бы, да естество требует.
– Надо свои страсти в узде держать… - в поучительном тоне начал было Константин, да вовремя спохватился: разговаривает с язычником.
– Откуда вы, добрые молодцы?
– С Борисфена мы. Знаешь такую реку, монах, хорошая река, рыбная… Правда, Мировлад?
– Замолчи, балабол.
– Мировлад тянул кулаком в бок худощавого.
– Да, отец, мы из Киева. Везём в Константинополь товары.
Мировлад, так ведь называют тебя?… Будем знакомы: при рождении меня нарекли Константином, моего товарища Леонтием, а это наши солдаты, - протянул руку купцу философ.
– Хочу спросить, где вы остановились?
– Возле церкви святого Созонта, отец, - ответствовал красавец.
– Так это почти рядом с нашим становищем?
– обрадовался Константин.
– Позволь навестить тебя и поговорить, добрый молодец?
– Милости просим… К вечеру и приходите.
Были мы потом у Мировлада, и не только вечером, но и утром следующего дня, и снова вечером. Хорошим собеседником оказался Мировлад! И речь складна, и глаз у него на жизнь острый, и умом живым обладает. Задушевно текли у нас беседы. Мы всё больше слушали, потому что необходимость рассказывать о Византии отпала, когда узнали, что Мировлад в наших краях бывал не раз… Много интересного мы услышали от наблюдательного купца.
Вот, казалось бы, люди на земле разные, и по обличью, и по обычаям, и живут-то далеко друг от друга, а сколько общего между ними! Особенно в обустройстве их существования на земле.
Как и у нас, у русичей тоже есть богатые и бедные, труженики и ленивцы. И царедворцы свои - теремные люди: княжие мужи, боилы, нарочитая чадь - советники, воеводы, - это те, как сказал Мировлад, кто входит в старшую дружину.
Есть и молодшая дружина - гридни, отроки. Являются они телохранителями князя, его воинами, слугами, управителями в сёлах, гонцами, вирниками [75] .
[75] Вирник– лицо, ведающее сбором штрафа (виры) за убийство свободного человека.
Не менее значительны, чем теремные, и в большом почёте на Руси «главы глав», или старейшины, союзов родов, а потом и отдельных родов. Они живут и главенствуют там, где обитают их люди, и дают ратников и походное снаряжение на большую войну.
С дружиной великий князь лишь ходит на полюдье, то есть на сбор ежегодной дани.
В чести и купцы, которых зовут рузариями: от них и доход, и разные заморские товары, и вести. Да и всякое, улыбнулся Мировлад, и мы поняли, что под этим всяким подразумеваются и такие вести, за которые в том государстве, где купцы побывали, им полагается топор или виселица. А у нас за соглядатайство иноземцев сжигают живыми на форуме Быка…