Нашествие. Мститель
Шрифт:
Вот же невезение! Ну и здоровенный гад, никак не выпинать! Не выпуская револьвера, Тёмник не оставлял попыток закрыться, но псы, опьяненные кровью, атаковали.
Сначала он рассчитывал забить их ногами по очереди, все сразу они не пролезут в узкую щель, но вскоре понял безнадежность ситуации: хрустели пёсьи шеи, но на смену двум дохлым приходили четыре живых. Клацали челюстями, хватали за ботинки, все шире распахивалась дверь, и вот два пса прорвались и бросились с разных сторон. Одного Галебус поймал на нож, второго схватил за шею свободной
Послушник Наяр боялся и ненавидел своего наставника, Галебуса. Мастер умел отравить жизнь, как никто другой. Галебус все время наказывал Наяра за дерзость: заставлял мыть отхожие места и смирять тело, даже порол лично. Плеткой. Его, Наяра, вархана не из последних! Да у него отец — капитан городской стражи на Ангулеме, братья — отважные воины, старший — берсер, а Наяр, младший, питал слабость к наукам и потому подался в Гильдию. Бытие тёмников виделось ему таинственным, полным открытий и неожиданностей. Так хотелось приподнять завесу тайны и прикоснуться к древним знаниям! Как бы не так! Его определили к Галебусу.
Мысль о бунте и предательстве из головы послушника вытравил сам мастер. Для Наяра пойти против воли Галебуса было все равно, что восстать против Бурзбароса. С одной лишь разницей: божество Наяр обожал.
Галебуса… Хоть бы он в Бездну провалился!
Письмо, которое Галебус вручил послушнику, Наяр никуда не спрятал, носил в кожаном футляре под рясой. Каждый раз, когда футляр касался тела, Наяр вспоминал: наставнику грозит опасность, и ликовал. Значит, есть надежда, что неведомая сила избавит Наяра от несправедливого Галебуса.
Но одновременно с надеждой в душе послушника поселилось беспокойство. Пропадет мастер — что тогда? Наяр должен передать письмо Нектору БерГрону, а принесших плохие вести, случалось, убивали. Нет, комиссар — настоящий берсер, сдержанный и умный, убеждал себя Наяр, но все равно не чувствовал себя в безопасности.
И вот мастер Галебус не вернулся вечером, а ведь обещал быть к ужину. Наяр накрыл на стол, подождал немного: никого. Неужели с ним что-то случилось?
Наяр места себе не находил.
Бездумно шатаясь по комнатам резиденции Галебуса, он спустился в подвал, со страхом посмотрел на кресло, на кровосток. Покормил Куцыка — в холодном шкафу погреба лежало мясо, чье — Наяр старался не задумываться. Пес ел без аппетита, вяло, и даже оставил в миске больше половины.
Время шло, темнело, а мастер Галебус не шел. Наяр мерял шагами прихожую и теребил футляр с письмом. Пора? Не пора? Бурзбарос услышал его молитвы?
Если мастер Галебус умрет, начнется неразбериха — ведь только-только похоронили Эйзикила, и непонятно, кто следующим займет место главы Гильдии.
На город опустилась тьма.
В дверь постучали. Наяр подскочил на месте и бросился открывать, ожидая увидеть мастера Галебуса. Но на пороге стоял смутно знакомый тёмник, имени которого послушник не помнил, помощник покойного мастера Эйзикила.
— Галебус мертв, — прошелестел тёмник, — мы отомстили за мастера. Псы пожрали предателя.
Повернулся и пошел прочь.
Наяр постоял несколько мгновений, соображая, потом бросился следом, перебежал площадь и кинулся к первому попавшемуся крюкеру:
— Беда! Мастер Галебус, глава Гильдии, пропал!
Очень скоро весь наличный состав клериков прочесывал город. Наяр не мог оставаться дома, тревога и радостное нетерпение гнали его на улицы. Он увязался за одним из отрядов. Клерики не возражали. Молчаливые, неулыбчивые, они искренне переживали за Галебуса. Как, в принципе, и Наяр. Только послушник надеялся найти труп, а клерики — живого мастера.
Город разбили на квадраты и тщательно прочёсывали, Наяр тоже кружил меж домами, лазал в развалины, ощупывал лучом фонаря замшелые камни. И вдруг псы на поводках взяли след и, повизгивая, понесли по городу. А потом заскулили, поджали хвосты и начали льнуть к сапогам.
— Дикие псы, — предположил командир отряда и указал на чернеющий переулок.
Он не ошибся: звери толпились у единственного подъезда трехэтажного каменного дома, заброшенного, с выбитыми стеклами. Увидев группу варханов, псы бросились врассыпную.
— Что-то они почуяли, — пробормотал командир отряда.
Фонари зашарили по мостовой. Наяр первым заметил клок ткани, втоптанный в грязь. Поднял. Без сомнений, это кусок рясы! Ладони взмокли, губы сами собой растянулись в ухмылке. Неужели?!
Клерики ворвались в дом. Первое, что они увидели, — тело магула, перегораживающее вход в здание. Кто-то застрелил его совсем недавно, но псы порядком потрудились над трупом. Растерзанные тела псов мешали пройти, все в подъезде было заляпано кровью.
Наяр задохнулся от радости: на полу валялся окровавленный плащ мастера Галебуса. Обыскали весь дом, но останки главы Гильдии так и не нашли. Клерики решили, что псы растащили его кости по углам. Пораженные, скорбные, стояли воины у двери, и предводитель держал бережно свернутый плащ.
— А остальная одежда где? — спросил кто-то.
— Да в норе какой-нибудь… Что псы, раздевать его будут, прежде чем сожрать? — ответили ему.
Сердце Наяра готово было выскочить из груди.
— Отведите меня к мастеру-комиссару Нектору берГрону, — приказал он, гордо распрямив плечи. — Мастер Галебус оставил письмо на случай своей смерти.
Обойдя свой участок, Ксандр топтался у столбов, гадая, куда запропастился Вацлав. Пора бы ему вернуться, за это время можно десять раз пожрать! Вон, уже горизонт светлеет. Ксандр замерз, и, казалось, все о нем забыли: ни смены, ни новых приказов, ничего.