Наши космические пути
Шрифт:
При всем прочем будущий космонавт должен быть всегда бодрым, жизнерадостным, стойким. От этого во многом зависит успех полета, ибо человек в космосе встречается с трудностями и неожиданностями в одиночку, среди шума и грохота взлета или тишины орбитального полета...
Космонавты отобраны. Но можно ли космонавту сразу садиться в кабину корабля-спутника и идти в полет? Если космонавт полетит без специальной подготовки, безусловно, он останется жив, говорили медики. Но ведь этого мало. Он должен перенести полет без всяких последствий для себя и, кроме того, должен работать в полете так же, как на Земле. А для этого ему нужна соответствующая тренировка. Гагарин еще на Земле должен был приспособить
Три основных фактора отличают космический полет от движения на любом известном виде транспорта — необходимость находиться в замкнутом пространстве кабины с искусственным микроклиматом, наличие больших инерциальных перегрузок, связанных с резким увеличением скорости при взлете корабля и его торможении при спуске, и состояние невесомости, в котором должен был очутиться космонавт, когда корабль выйдет на орбиту. Вот к ним-то заблаговременно и должен был приспособиться Юрий Гагарин.
Наши ученые создали все условия для тренировки. Ее успеху помогало то, что Гагарин был летчиком-истребителем, летал на реактивном самолете. Было полезно и то, что Юрий занимался парашютизмом, имел на своем счету 50 прыжков.
Ему знакомо было пребывание в герметической кабине. Знакомо было действие перегрузок, возникающих при резких маневрах самолета. Правда, на самолете перегрузки действовали кратковременно, и самолетная кабина это все же не то, что кабина космического корабля-спутника.
И вот Гагарин стал привыкать к «настоящей» кабине — макету кабины корабля «Восток». Он привыкал к креслу и приборам, к своему окну во вселенную — иллюминатору, через который ему суждено было первым из людей увидеть Землю со стороны. В макете кабины он учился быстро и точно выполнять программу полета — писать, осуществлять радиосвязь.
Даже учился по-новому есть. В условиях невесомости не захватишь на завтрак котлету или яблоко — они разлетятся по кабине, как воздушные шары. А вода — так та рассеется каплями. Вот и приходилось учиться есть пищу, превращенную в пасту, которую можно выдавливать из целлофановых пакетов...
К микроклимату кабины Гагарин привыкал в специальной барокамере. Он проводил в ней длительное время в полном одиночестве. Туда не проникали внешние раздражители — такие, как звук, свет и т. д.
Другие тренировки были «веселей». Они включали катание... на карусели. Не на настоящей, конечно, но очень похожей на ту, что знакома всем с детства. Это была центрифуга — устройство для искусственного создания перегрузки. Большая стрела вращается электродвигателем, на одном ее конце — кабина испытуемого, на другом — противовесы. Центрифуга подолгу вращалась, и Гагарин, находившийся в кабине, испытывал давление силы тяжести, во много раз превышающей нормальную, ту, что ощущает каждый ходящий по земле. В центрифуге установлены приборы, регистрирующие физиологические функции испытуемого. Кабина снабжена телевизионной установкой, чтобы можно было следить за состоянием организма на расстоянии. На наиболее совершенных центрифугах кабина испытуемого является и барокамерой, что позволяет исследовать одновременное действие перегрузки и пониженного давления.
Гагарин тренировался и на вибрационных стендах. Они создают колебания поистине космических масштабов, какие не встречаются при полетах на самолете, но возможны в полете на спутнике.
Благополучному перенесению состояния невесомости хорошо помогла общефизическая тренировка космонавта.
Когда скорость спутника равна первой космической скорости — 8 километрам в секунду, — непрерывно существует равенство силы притяжения спутника Землей и возникающей за счет его вращения центробежной силы. Корабль-спутник и находящийся в нем космонавт как бы непрерывно падают на Землю, но не могут упасть, поддерживаемые центробежной силой. От этого-то космонавт на всем протяжении орбитального полета испытывает состояние невесомости.
Мы ощущаем свой вес потому, что различные части тела из-за разницы в весе по-разному притягиваются Землей. В результате в связках между этими частями — костями, мышцами, сухожилиями — возникают деформации и напряжения. Они-то и создают нам субъективное ощущение веса нашего тела. В состоянии невесомости это ощущение исчезает.
Создать на земле состояние невесомости в полном смысле этого слова практически невозможно. Поэтому ограничиваются воссозданием сходных условий. В бассейн с водой помещают человека с закрытыми глазами под углом тридцать-сорок градусов, и человек теряет ориентировку. Вода уравновешивает человека. Правда, «водяная» невесомость отличается от космической, так как вода — среда плотная и человек может плавать, опираясь на нее. Специально к невесомости тренировать не считается необходимым. Важно только познакомить космонавта с этим состоянием, чтобы оно не было неожиданным.
Юрий Гагарин — летчик. Состояние кратковременной невесомости ему уже приходилось испытывать во время полетов. Но длительная потеря веса... Как ее воспримет организм? Ведь в таком состоянии, правда у разных людей по-разному, нарушается координация движений...
Чтобы будущий космонавт не терял координации движений в условиях невесомости, ему предписывались разнообразные спортивные занятия, развивающие ловкость, силу, а одновременно и выносливость. Бег на дальние дистанции, лыжный кросс развивали выносливость, занятия со штангой — силу. Юрий Гагарин учился управлять своим телом в пространстве. Он прыгал с вышки в воду, нырял, плавал, выполнял под водой сложные упражнения, занимался на пружинящем полотне — батуде.
Чтобы точнее координировать движения, будущий космонавт подолгу тренировался на гимнастических снарядах, играл в волейбол, баскетбол, футбол.
Все это он делал охотно. Недаром после полета на вопрос корреспондента: «Занимаетесь ли вы спортом? Какие его виды вы больше всего любите?» — он ответил: «Спортом я заниматься люблю. Больше всего играю в баскетбол. Кроме того, люблю ходить на лыжах, кататься на коньках, играть в бадминтон. Это хорошая игра, она дает, основательную нагрузку».
Советские ученые заботливо снабдили корабль-спутник надежнейшими аварийными устройствами. Первый полет! Всякое могло случиться. Например, разгерметизируется кабина. Вот поэтому Гагарин имел запасную герметическую кабину, которую можно носить на себе, — скафандр. В случае надобности, он мог обжать тело земным давлением, согреть тело, снабдить легкие кислородом, так как в скафандре есть собственная система охлаждения и подогрева, система вентиляции, поглощения водяных паров и снабжения кислородом. Но скафандр ограничивает движения, и в нем нужно было учиться двигаться и работать. Ведь человек, врывающийся впервые в просторы Вселенной, это не пассивный пассажир, а исследователь. И Юрий Алексеевич привыкал, тренировался...
В расчете на непредвиденный случай он прошел дополнительную парашютную тренировку, выполнил несколько парашютных прыжков, используя катапультирующее устройство.
И, конечно, весь сложный комплекс тренировки шел в соответствии и при строгом соблюдении разработанного врачами режима. Гагарин бросил курить, не употреблял спиртного. Он жил перед полетом в одном из живописных уголков Подмосковья. День его был строго расписан. Подъем в семь часов, зарядка пятьдесятшестьдесят минут, потом завтрак и занятия по программе подготовки к полету. А программа, как видно из вышесказанного, была обширной!