Наши (перевод) книги Мусишкяй - Рута Ванагайте

Шкловский Лев

... До суда мне снилось в , что в нашей кухне готовится какой-то бал, но мы не пили и не ели. Два покрывала белого цвета положили на стол. Ионас дал бельё белое, но я говорю: будет тепло, потом Юлия принесла чистое полосатое, но не совсем новое, и я оделся. Сидя за столом, я вымыл руки, но не совсем чисто, какие то пятна остались, и

невеселый уселся.

Перед судом я дал отцу белого петуха без головы, но он все еще был жив, и отец ушел с петухом. Открыв заборную доску, я вылез через маленькую дыру, это было очень красиво, и брел по чистой

воде.

13 апреля. Мне приснилось, что я прохожу через канаву и забрался на такой крутой песчаный берег. Я вцепившись в ветви деревьев тяжело влез в красивый лес. Красивая тонкая сосна, без ветвей, я стоял там у нее. Через поле бежал заяц, я стрелял, но не застрелил. Кролик влез в куст, я прижимал его палкой и вытащил его за хвост. Оказывается, эта кошка черная, маленькая. Две мертвые мыши съел.

Домой не принес.

105

14 апреля. Мне снилось: я приехал к себе домой, поговорил с Юлей, но не видел ее. Я говорю, нужно побриться, потому что нужно попрощаться со всеми.Я взял лезвия, все старые, одно точил об руку, но не брился. Я сказал своему сыну, чтобы сложил лезвия. Он сложил, сидел на диване такой красивый. Я пришел и, и целовал, целовал. Он начал плакать.

Последнее стихотворение:

В память о сиротах, оставшихся без отца

Замерзли руки ноги

Замерзла голова

И где мои детишки

Что берегли меня

Весна приходит

Цветы расцветет

А мертвое тело

В могиле будет лежать.

Прозвенит в мире

Моя жестокая смерть

Только в груди

Сердце уже не будет бить.

Не ждите

Отец не вернется

Потому что желтый песок кладбища

Глаза мне засыпет

Простите меня за это

Что был плохой

Только не забывайте,

что вас ростил.

106

Записка на стихотворении:

Уважаемый начальник,

Пожалуйста, не уничтожайте это стихотворение, а отправьте его моим детям

Прошу мою просьбу удолетворить. *

Просьба не был удовлетворена. Письмо с стихотворением осталось в деле.

Портреты убитых

1942-1944 м. Священник Юозас Балтрамонайтис служил капелланом в тюрьме Лукишкес. Его дневник содержит беседы с арестованной еврейкой. Позже, в Понарах, ее расстреляли члены особого отряда.

1943.VII.20. Сегодня я посетил заключенного Робинавичюте Шейну - еврейку из Каунаса, 24 года. Девушка выглядит очень растерянной и, кроме того, сильно напряженной. Очень боится смерти, очень стремится жить. Я начал разговаривать с несчастной девушкой. На вопрос, как она смотрит вообще на свою жизнь, я получил от нее следующий ответ:

– Я никому не завидовала богатству, я просто хотела свободы и учебы, многому научился

и жить, чтобы быть полезным людям. Я расскажу вам, как я хочу убежать отсюда ... Там, где есть воля, там и сила, но здесь это не может быть применено, ее можно применять только на живя на свободе. Что я хотела, я решалась, и у меня все получалось.

Этого нельзя достичь и сделать здесь. Я хотел бы открыть и разрушить решетку этой камеры, но так не делается, хотя я очень этого очень хочу. Я понимаю, что здесь тюрьма, здесь нет ни силы, ни воли. О, Боже, как я несчастна ...

~ Какие неприятности прежде у вас были от других людей?

* I, YA, K-l, ap. 58, b. 47746/3, т. 4, конверт 98-57.

107

– Во время работы в Гебиткомисариате меня VII. 16 арестовали немецкие сотрудники службы безопасности. За что я спросила в глубине своего сердца. Может за то, что я хорошо работала и работу выполняла? До этого один литовец в гебитсккомисариате сказал, что я немецкая шпионка.

О Боже, как это больно. Я не чувствую, что, похоже, ни кому не сделала что-то плохое. Один литовец из особого отряда, который после моего допроса из Гестапо вел в Лукишкес назад, увидев грузовик у тюрьмы и рядом стоящего немецкого гестаповца, стоящего рядом с ним, сказал, что на таком меня повезут в Понары расстреливать.

.

Я взволновано спросила, почему он так ужасно говорит мне. Он ответил, что хотел посмотреть, как я буду реагировать на это заявление. Боже мой, подумала я: недостаточно, чтобы я страдала так ужасно, и ещё - такие ужасные слова. То, что немцы делают это, - это закон, но наши люди убивают невинных людей по собственной инициативе.

Я хочу жить в тюрьме в течение нескольких лет, но только бы я знала, что останусь в живых. Почему я хочу жить таким образом? Я не знаю ...

– Как вы прожили свою молодость?

– Уже в 12 лет я начала писать стихи. На развлечения не ходила... Я много читала. Я не читала легких романов. Я читала Шиллера, Гете, многих классиков, Кудирку, Майрониса, Вайчайтиса ...

Шиллер говорит, что приходит время для людей прекратить творить, потому что то, что они создают, уничтожает другие ... Я просто хотела все исправить, но что я буду делать, я такая слабая, я ничего не могу сделать ... Но что из этого всего выйдет.?

– Что вы подразумеваете под верой?

«Если бы я действительно считала, что существует вечная жизнь, я бы не боялась умереть». Но я этого не знаю, я боюсь. Я вспоминаю случай жизни Максима Горького. М. Горький однажды прошел через красивое поле. Проходвший мимо

пьяный старик спросил Горького:

«Горький, скажи мне, это Бог?» Горький ответил старику: «Если ты в него веришь, то есть, А если ты не веришь, то нет ...»

Да, нужно верить, то есть Бог и загробной жизни, но кто поможет мне поверить, и кто убедит меня в том, что есть Бог и посмертная жизнь. Много раз я говорю: «Боже, если Ты есть, я верю ... и прости меня, что я не верила; Я невиновна что