Наши уже не придут
Шрифт:
Немиров отозвал два взвода обратно на фронт.
Брусилова, как и ожидалось, сняли. И поставили, как и ожидалось Аркадием, Лавра Георгиевича Корнилова.
Это была критическая ошибка Керенского, который не понимает взглядов генерала от инфантерии Корнилова. Этот человек — насквозь военный. Он неоднократно выражал претензии к Брусилову, считая, что тот популист и во всём потакает солдатским комитетам. Уже это должно было быть для Керенского тревожным звоночком.
По поводу Брусилова — это правда. Он, действительно, идёт на поводу у солдатских комитетов, поэтому
А тут стремительный взлёт. В начале июля — генерал от инфантерии и командующий Юго-западным фронтом, а в середине июля — Верховный главнокомандующий.
Возможно, Керенскому кажется, что Корнилов — это единственный генерал, который может исправить эту драматическую ситуацию.
«А он ведь и может», — подумал Аркадий. — «Если не будет дурковать и начнёт проводить реформы аккуратно, как это филигранно исполняет наш Алексеев».
Но Корнилов — насквозь военный. И он скоро решится установить единоначалие в… стране. Он не понимает и не может понять контекста ситуации, поэтому для него всё очень просто. Над ним довлеет одно заблуждение, свойственное многим военным, в число которых когда-то входил и сам Немиров, будто бы если установить в стране крепкую авторитарную власть, то можно будет постепенно решить все проблемы.
Увы, но власть — это компромиссы. Все проблемы не решить, всех неугодных не расстрелять у стенки и не рассадить по тюрьмам, поэтому надо договариваться. Военные договариваться не умеют — об этом совсем ничего не написано в воинских уставах.
Николая Николаевича Алексеева даже не рассматривают в качестве Верховного главнокомандующего, он и так, по мнению Временного правительства, получил достаточно. Только вот у Аркадия было ощущение, что после Корниловского мятежа, который будет в ближайшие месяцы, всё сильно изменится.
Самое главное — оперативно подавить этот мятеж, пока он не вылился во что-то мрачное и кровавое.
Немиров прошёл к своему буфету и вытащил из него чайные принадлежности. Такую тему нельзя обдумывать на сухой желудок…
«Главное — Ленин не стал рисковать», — подумал Аркадий. — «А ведь мог. Это ведь буквально напрашивалось».
На фронт недавно приезжал Лев Троцкий — ещё один сомнительный тип, из той же категории, что и Зиновьев с Каменевым.
Троцкий конфликтен и любую беседу склонен превращать в агитационный монолог. От него точно будут проблемы в будущем.
Он уже вступил в большевики на VI-м съезде РСДРП (б), но близко к телу его Ленин не пустил — в ЦК принимать Троцкого не стали. А Аркадий предполагал, что примут.
Но сейчас у большевиков нет острой потребности в коалициях. Троцкий был в «межрайонцах», которых и возглавлял неформально, поэтому его приняли на общих основаниях, вместе с остальными «межрайонцами», что уже немало.
Гипотеза Немирова заключалась в том, что в его истории, во время гипотетического восстания большевиков, Троцкий как-то по-особому отметился, потому и был принят ЦК РСДРП (б), но тут что-то пошло не так.
Либо у Аркадия сильный пробел в знаниях,
А тут всё получилось иначе. И сам Аркадий не знает, к добру или к худу.
«Троцкий опасен», — подумал он. — «Этого ещё никто не знает, но он токсичный субъект. Все, кто с ним дружил или взаимодействовал, в будущем имеют неплохие шансы попасть под шипастый каток политических репрессий».
Минимизация личных контактов — единственное верное решение.
*3 августа 1917 года*
На фронте всё спокойно. Солдаты уже полноценно обжились в свежих траншеях, построенных с учётом самых свежих решений.
Кайзеровская армия сидит без масштабных телодвижений, видимо, до сих пор обдумывая, как противодействовать новой тактике противника и апробируя её на Западном фронте.
Тут всю войну происходит незамысловатый непрямой обмен инновациями. Если что-то стоящее придумали французы и англичане, то через немцев это попадает русским. Если что-то стоящее придумали русские, то через тех же немцев это попадает к французам и англичанам. А если сами немцы придумали что-то стоящее, то это попадает ко всем остальным участникам войны.
Так через немцев ударные подразделения оказались на Западном фронте, а новые системы фортификации распространились оттуда на Восточный фронт. Всё самое лучшее, что только может быть использовано для убийства ближнего своего, перемещается между фронтами со скоростью молнии…
Единственное, все преступно медлят с разработкой вменяемого пистолета-пулемёта. Это упущение Аркадий и старался исправить скорейшим образом.
Именно поэтому он и списался с генерал-майором Владимиром Георгиевичем Фёдоровым, человеком, на которого он возлагал свои надежды.
Они уже довольно-таки неплохо знакомы, переписывались в самом начале войны, поэтому возобновить контакт было несложно.
В одном своём письме он передал Фёдорову схему с принципом работы системы отвода пороховых газов Пулемёта Калашникова Танкового. Ерунда, конечно — пулемёт по такому «чертежу» не сделать, но сам принцип можно воплотить на чём-то ещё.
Автомат Фёдорова под газоотводную систему не приспособить, тут уж проще что-то с нуля сконструировать, поэтому Аркадий использовал эту схему как затравку.
Так уж получилось, что Немиров всю свою жизнь был танкистом, поэтому не знал никаких других пулемётов, кроме ПКТ и «Корда». И ему приходилось очень часто менять ствол на ПКТ, а также чистить «Корд» — кое-какое представление об устройстве он имел. Слишком малое, чтобы по памяти воспроизвести размеры и как-то узнать марки стали, пригодные для изготовления этих пулемётов, но достаточное, чтобы изобразить что-то хоть сколько-нибудь внятное и понятное.
В общем-то, Аркадий начал с системы отвода пороховых газов, а закончил примерной схемой «Корда».