Наши в Блонвуре
Шрифт:
— То есть твой отец был оборотнем? — сделал гениальное умозаключение Морис, удивлённо глядя на неё.
— Ну да. А разве ты не понял этого раньше? — в свою очередь немало опешила Лилит.
— Возможно, я идиот, но до меня реально допёрло только сейчас, — признался хакер. — И ты тоже оборотень?
— Да. — Она посмотрела на него с вызовом: — Что, опять передумал?!
— Нет, — Морис вновь теснее притянул её к себе. — Может, для меня данный факт и неожиданность, но он точно ничего не меняет.
— А я уже вовсе ничего не
— Ты всегда говорила о них, как о живых. И постоянно рассказывала о том, какая у вас замечательная семья, как вы друг друга любите. Я понял, что не имею права так поступать.
— В смысле? — вытаращила глаза Лилит.
— Ну, ты же знаешь, что через два месяца я уезжаю.
— Ты мог бы взять в Штаты и меня.
— Мог бы. Только уезжаю я не совсем в Штаты.
— А куда? — удивилась Лилит.
— Рондвир, Дэллоиз, Кэйден и Ульцан – они не из Америки. Вообще не с Земли, а из другого мира. Ты, наверное, уже знаешь? Вот с ними я и собрался уйти.
Её взгляд снова погас, в нём стремительно нарастало отчаяние.
— А мне с вами никак нельзя? — решилась она наконец произнести это вслух.
— Почему нельзя. Можно, конечно. Но это ведь не просто другая страна – оттуда ты даже позвонить родителям в Рождество не смогла бы.
— Морис, они давно мертвы, — тихо вымолвила девушка.
— Знаю. Теперь знаю – Дэймон просветил. А раньше я был уверен, что они живы, у вас всё замечательно… Вот и считал себя не вправе ставить тебя перед выбором: я или они. Почему ты не говорила, что их уже нет в живых? Если бы я узнал раньше – не метался бы тут в этих проклятых сомнениях.
— Морис, я не думала, что для тебя это имеет какое-то значение. Иначе, конечно, рассказала бы правду. Просто мне очень больно говорить об их смерти – вот я и молчала, не хотела ни себе лишний раз рвать на части сердце, ни тебе настроение портить, — в глазах Лилит заблестели слёзы.
Морис прижал её к своей груди, целуя в волосы на макушке:
— Всё, не говори больше. Я идиот. Кретин. Всё действительно можно было решить простым разговором. Прости меня, пожалуйста.
— Не за что тебе просить прощения. Я сама, дурочка, устроила себе проблемы. Но я правда, даже предположить не могла, что ты станешь так переживать за моих родителей.
— Лилит, я никогда не знал того, что было у тебя хотя бы до девяти лет. Или до восьми? Что-то не соображу.
— До десяти. Мне двадцать, — улыбнулась она. — Я поздно пошла в школу – у отца были дела в Европе, и в тот год мы жили за границей. В первый класс я отправилась, уже когда вернулись в Россию. А потом ещё осталась на второй год после смерти родителей.
— Но если ты уже такая большая девочка – почему же тётка до сих пор опекает тебя? — удивился Морис.
— Так я ведь учусь. А она ведёт бизнес.
—
— Жалко, что мама с папой никогда тебя не узнают, — вздохнула Лилит. — Ты бы им наверняка понравился, и они были бы очень рады за меня.
— Да уж, понравился бы, — нахмурился Морис. — Особенно, если бы они посмотрели, как я ору на тебя и раскидываю урны.
Лилит тихо засмеялась. Но потом посерьёзнела:
— Знаешь, я готова мириться с твоей вспыльчивостью, если только ты гарантируешь, что никогда не поднимешь руку на меня. Честно говоря, в тот момент я испугалась, что ты меня ударишь.
— Нет! — вскричал Морис. — Лилит, психанув, я могу разнести в щепки весь дом, но поднять руку на женщину – никогда!
— Ну, весь дом в щепки – это тоже перебор, — уже притворно нахмурилась девушка. — Будешь слишком буянить… я тебя покусаю!
— Чёрт, опять забыл, что ты у меня оборотень, — улыбнулся Морис. — Видать, придётся-таки работать над собой. А то неудобно как-то объяснять друзьям, что это меня жена за плохое поведение искусала.
— Ты всегда можешь сказать им, что на тебя напала какая-то чужая собака.
— Вот только нападают на меня исключительно оборотни – с собаками я всегда отлично ладил. Если не считать придурочной соседской собачонки.
— А она точно не оборотень? — засмеялась Лилит.
— Разве оборотни бывают размером с кошку?
— Нет, это вряд ли.
— Слушай, а перекинься, — вдруг попросил Морис. — Должен же я наконец увидеть и другую твою ипостась.
Лилит идея не слишком приглянулась:
— А ты не сбежишь от меня после этого?
— Девочка моя, — Морис обнял её крепче, — я давно привык к тому монстру, в которого обращается Дэллоиз. С чего ж мне от милого леонбергера-то бежать? Или ты другой породы?
— Нет, я тоже леонбергер. Но всё-таки давай как-нибудь в следующий раз.
— Ладно, — не стал он настаивать. — Ты мне, кстати, на главный вопрос ещё не ответила – пойдёшь со мной на Альтеран?
— Морис, неужели ты действительно сомневаешься?
— Но это же совершенно другой мир. Лилит, ты должна понимать – там всё по-другому. Я, правда, сам имею весьма поверхностное представление о нём. Но там что-то вроде средневековья. Нет вовсе никакой техники, и автомобилей тоже нет – все на лошадях ездят.
— Я умею ездить верхом, — радостно сообщила Лилит.
— А я вот ещё толком не научился, — признался Морис.
— Обратись к Ландорам – они потрясно держатся в седле. И без седла, кстати, тоже.
— Мда, мои индейские крови тут что-то подкачали, — усмехнулся он. — Так ты уверена, что сможешь жить на Альтеране?
— Морис, я абсолютно уверена, что не могу без тебя. А с тобой я смогу жить где угодно. Поверь.
— Вот недаром я на тебя сразу запал, — улыбнулся он, поправляя прядь её волос. — А что всё-таки насчёт приворотного зелья – поила меня им? Уж признавайся.