Насильно твоя-2
Шрифт:
И все равно стало легче.
Эмиль погладил руку и отпустил. В глазах появилась странная тоска.
— Я распорядился, чтобы собственность переоформили быстрей, — он снова говорил про развод. — Завтра тебе позвонят. Я нашел твой паспорт, его тоже передадут тебе.
— Паспорт? — я нахмурилась.
Мой паспорт уплыл из гостиницы с Лазарем, а затем неожиданно объявился у шефа Эмиля, когда оформляли наш брак.
— Эмиль, а как он вообще у них оказался?
— Паспорт нашли у Глеба… — вздохнул он. — Думаю,
Я сопоставила информацию.
— Получается, Лазарь сам отдал Глебу мой паспорт с этой целью, — решила я. — Эмиль, а знаешь, он же написал мне записку…
— Какую записку, маленькая? — Эмиль подозрительно прищурился.
— Звал на встречу и предлагал все объяснить. Я знаю, он и раньше слал письма, только ты их перехватывал, да?
— Один раз, — признал он. — Не смей туда ходить. Где встреча и во сколько?
— Хочешь пойти сам? — я вскинула брови. — Это наверняка ловушка… Не ходи, не надо.
— Пошлю ребят из охраны. Скорее всего, этому козлу нужны деньги.
— А что еще, — усмехнулась я. — Думаешь, они успели сделать перевод?
— Точно нет, — отрезал Эмиль. — Я бы знал. Адрес, Дина.
Посомневавшись, я объяснила, где его искать. Стало неловко, мы вроде как о моем бывшем говорим…
В отличие от Лазаря, я полюбила Эмиля. Но был уговор — я его отвлекаю, гонорар делим пополам. Оказалось, на кону пятьдесят миллионов. Я легла в постель Эмиля, но вместо выигрыша получила каторгу. А Лазарь… С него как с гуся вода.
Интересно, что он знает о нас?
Меня кинули волкам на расправу, а я вышла замуж за одного из них. Странно? Не то слово. У Лазаря здесь друзья, старые связи, наверняка полно осведомителей. Мелкой шпаны — он и сам шестерка. Но что-то они могут знать. Вряд ли все. Но что-то.
— Мне это не нравится, — задумчиво сказал Эмиль. — Что-то заставило его выйти из тени. Я приставлю к тебе охрану.
— Не нужно. Мы же разводимся, — напомнила я. — Этот трус ничего не сделает, зато все поймут, чья охрана за мной таскается. Не похоже на безразличие друг к другу, как ты считаешь?
Эмиль молчал — я права, но сразу он этого не признает.
— Согласен, — сдался он.
Я похвалила себя за тонкий прием.
— Ты так и не ответил, — заметила я. — Почему ты передал мне агентство?
Расслабленная рука все еще лежала у него между пальцев. Он перебирал ими, поглаживал, разминая. Нежные, очень приятные прикосновения. Эмиль смотрел на пустующую дорогу, было заметно — не хочет отвечать.
— Тебе надо на что-то жить.
— Ты же назначил содержание, да? — я заглянула ему в глаза. — Зачем мне еще?
— Дина… — он вздохнул, выражение лица стало горьким.
Эмиль редко показывает слабость. Иногда мне кажется, только я вижу его слабым или больным. Он не
— Готова остаться ни с чем? — прямо спросил он. — Я хочу, чтобы тебе было на что жить, когда меня убьют. Сама видишь, что происходит. Я могу не дожить до этой долбаной встречи. Если это случится… Я хочу, чтобы ты была защищена. Физически и материально.
Он говорил обыденно — разъяснял положение дел.
На сердце легла дикая тяжесть: это ведь логично. Эмиль финансист, его оружие ум — криминальный, извращенный, не спорю. Но опыта таких разборок у него нет.
— Дина, если бы не ты… Меня бы сегодня застрелили. Я даже не заметил стрелка.
Он говорил про мотоциклиста.
— Эмиль, ты меня пугаешь, — выдавила я. — Ты устал… Прошу, будь внимательнее!
— Ну всё, это предосторожность, — он по очереди поцеловал мои руки, взяв их в горсть. — Все будет хорошо. Я не живу на одном месте, скрываюсь. Никто меня не достанет. Выследили, потому что к тебе поехал.
— И что теперь? — я перевела взгляд на темную обочину.
Представила, как вернусь домой, соберу апельсины в пустой квартире. Эмиль поедет в клуб: выпьет, чтобы снять стресс, а красивые девушки обласкают его, не подозревая, что он делал час назад.
— Веди себя тихо, — хрипло попросил он. — Завтра в город приезжает человек от Федорова. Всё начинается. Будь осторожна, не высовывайся. Запишись на танцы или куда-нибудь еще. Не думай обо мне. Когда будет можно, я приду сам.
Голос звучал мрачно, почти демонически.
— Иди, Дина… — прошептал он, жадно целуя в губы. — Такси тебя подберет.
Я вынула руки из горячих ладоней и выбралась из джипа. Пошла по обочине, опустив голову. Губы были влажными — от предательских слез и поцелуя Эмиля. Так целуют, прощаясь надолго. Я понятия не имела, когда мы встретимся в следующий раз. Может быть, уже никогда. Я не такая наивная.
Когда я попала домой — совсем расклеилась.
Вместо того чтобы собрать фрукты, переступила через них и пошла к окну, на ходу снимая плащ. Слезы текли по неподвижному лицу — колкие, злые. Слезы волчицы. Плащ упал на пол, я через голову стянула толстовку. Вытащила из-за пояса пистолет и с лязгом положила на стол.
Ночные огни за окном вызывали острую тревогу. Я представила, как Эмиль едет по пустым улицам, рискуя каждую минуту. За него болело сердце, разрывало на части.
Я уткнулась лбом в холодное стекло и закрыла глаза. Мрак и боль внутри не сводили с ума и не убивали — они стали мной.
Больше всего на свете я боялась смерти мужа.
Когда я насильно была его женой, иногда ночью подходила к его двери, и слушала. В окне напротив мерцали огни Ворошиловского, теперь они ассоциируются с тоской и страхом. С болью человека, почти замученного насмерть.