Насильно твоя-2
Шрифт:
— Глеб мой старый знакомый. Дружили с детства, потом жизнь развела. Прошлым летом позвонил, попросил помощи…
— Какой?
— Боялся, — Лазарь облизал разбитые губы. — Предложил дело.
Я слушала свою историю с самого начала. Оказалось, с Глебом они дружили. И когда приперло, тот вспомнил про нечестного на руку дружка.
Глеб до одури боялся Эмиля. Он связался с Лазарем и предложил дельце — украсть пятьдесят миллионов, кражу повесить на партнера, а самим смыться.
Спросил, нет ли подходящей девушки.
Дальше я знала.
— Что потом?
— Глеб позвонил… Потребовал паспорт ее привезти. Зачем, не знаю, — глаза Лазаря бегали. — Я отдал и закатился к знакомым на пару дней, а потом слухи дошли, будто все накрылось. Что Глеб пропал! А Динка…
— Как планировали с ней поступить?
— С Динкой? — он удивился. — Никак…
Я закрыла глаза — слушать было неприятно. Моя участь была предрешена — Эмиля подставляют, Глеб бежит за границу. А я… Я должна была разделить судьбу Эмиля, какой бы она ни была.
Так и вышло. Разделила и до дна выпила.
— Откуда знаешь про изнасилование, подонок?
Голос мужа стал резче, и Лазарь перестал дышать. Что-то взвешивает. Я сжала ладонь на напряженном плече мужа, пытаясь обратить внимание.
— Ты оглох? — Эмиль резко встал. — Кто там был? Кто участвовал?
Лазарь завизжал, пятясь на коленях. Все было предрешено. Эмиль врезал ему рукояткой пистолета. Страшную картину закрыла спина мужа, но я увидела, как брызнула на пол кровь. Визг сразу оборвался. Судя по тени, Лазарь рухнул на бок и так застыл.
— Ну? — зарычал Эмиль.
— Меня нашел человек, — тихо, словно на последнем издыхании, сказал Лазарь. Он дышал ртом, голос был гнусавым. — Серьезный. Сказал, что от Глеба. Спрашивал, зачем приехали… И про Дину…
— Про Дину? — Эмиль насторожился. — Когда это было?
— Зимой… В январе.
— В январе? — Эмиль прищурился, словно его пронзила внезапная догадка. — Ты написал ей в январе записку!
— Написал… — заныл Лазарь. — Я что знал, рассказал про нее. Спросил, где она. А тот мужик говорит, все плохо. Продана в сексуальное рабство… Сказал, наказали ее серьезно… Что насилие было перед тем. Ну я и написал записку эту. Поговорить хотел с ней! И все!
— Зачем? — разъярился Эмиль.
Лазарь завизжал, закрываясь руками. Голос сорвался, и я поняла, что он говорил правду.
— Я знаю, зачем, — тихо сказала я. — Ему деньги были нужны. Он же перед этим отвез мой паспорт Глебу, на мое имя должны были положить деньги, чтобы подставить тебя. Он просто хотел знать, сможет ли чем-то поживиться.
— Хорошо… — сказал Эмиль. — Кто с тобой говорил? Как он выглядел?
После последнего удара Лазарь тяжело, с паузами дышал, уткнувшись лбом в пол.
— Молодой. Волосы темные, — выдавил он между двумя вдохами. — Пушка у него была… Не знаю, кто он. Не видел раньше!
Эмиль обернулся
Кто это был? Тот самый человек, который остался неизвестным? Предатель, который все затеял, обещал Глебу защиту и бросил его? «Крыса», как его назвал Эмиль.
Или кто-то другой?
— Посадите его на цепь, — велел Эмиль.
Глава 28
Цепь упала между нами, напугав лязгом, и свернулась на полу, как толстая змея.
Хочет растянуть пытку.
Лазарь заныл, но дал сковать руки. Другой конец цепи застегнули на железнодорожном костыле, вбитом в стену. Сидеть на цепи у Эмиля в подвале — незавидная участь. Но второй вариант еще хуже.
— Почему не сбежал из города, когда план провалился?
Я смотрела мужу в спину. Эмиль ритмично сжимал пистолет, опустив голову. Жесткий рот напрягся.
— Динка выжила, — выдавил Лазарь сквозь боль. — Я решил, все не так плохо…
— Не так плохо? — агрессивно переспросил Эмиль. — Н-на, сука!
Выкрик ударил по нервам. Следом раздался глухой удар — Эмиль ногой врезал в челюсть и Лазарь, как мешок, рухнул на бетонный пол.
— Ты узнаешь, что такое плохо, мразь…
Эмиль распалялся от собственных слов. С жестокостью рассматривал растянувшееся перед ним, кашляющее тело.
— Что тебе надо от моей жены?
Лазарь что-то пролепетал неразборчивое, задыхаясь в крови. Эмиль снова бросился. Лицо приобрело агрессивное выражение — мой муж его ненавидел.
Я оперлась на спинку пустого стула и смотрела в пол. По нему метались тени, а глухие удары совсем меня не трогали. Каждый выбивал сдавленный вскрик, затем лишь хрипы, а мне ни капли не было его жаль.
Эмиль остановился, когда устал. Лицо раскраснелось, кобура перекошена, сорочка под ней покрылась пятнами пота. Пряжка ремня блестела в тусклом свете.
Лазарь, кажется, потерял сознание. Эмиль обошел его с видом хищника — словно слабое место выбирал. Я обеспокоенно следила за ним.
— Солнышко…
Эмиль обернулся, и я увидела обезумевшие светлые глаза. Прямо сейчас он переживал все, что с нами случилось. И видел тот подвал, полный наших криков. Мстил за меня, за себя — словно Лазаря обвинял во всем, что с нами случилось.
— Поехали домой, — я не хотела смотреть на то, что осталось от моего бывшего приятеля.
— Отведите жену наверх, — сказал он. — Подожди в машине, Дина.
Охранник подоспел быстрее, чем я отказалась от помощи. Кинув прощальный взгляд за плечо, я начала подниматься по лестнице. Было абсолютно плевать на Лазаря. Я смотрела на Эмиля. Меня беспокоило, что с ним происходит и не забьет ли он этого говнюка насмерть себе во вред.