Насл?дство
Шрифт:
— Катя, это просто неприлично.
— Мне все равно. Говорите, что хотели.
Инкнесса и инкнесс переглянулись. Георгий поджал губы.
— Одичала совсем.
— Катенька, что с тобой? — Мария Ляпецкая встала. — Была такой хорошей девочкой! А теперь заколдовали словно!
Княгиня Ивлеева фыркнула.
— Мы ж не в Кровавом столетии живем. Выродились чародеи. Сейчас таких и не найдешь, чтоб человека заколдовать могли. Они если на что и способны — пилюли делать, да управляющие круги на самоходные
— Не скажи, — влез брат. — это на нашем лепестке континента хорошего чародея не сыскать после Инквизиции. А вот говорят на Тюльпане есть целые общины.
Княгиня поморщилась.
— Тюльпан — это южный лепесток?
— Восточный.
Екатерина смотрела на разговор, ведущийся без нее с горькой улыбкой. Вот так всегда и было. А ведь Мария когда-то могла обменять все это лицемерие на тихую жизнь с любимым человеком…
Любимым ли? Что чувствовала ее сестра тогда, шесть лет назад? Простую увлеченность? Зачем же она так рьяно поощряла ухажера, если не собиралась за него замуж?
— Катя, ты осознаешь, что этот малоизвестный человек не поможет тебе добиться наследования хотя бы половины имущества Мережского? — мать всплеснула руками. — Я тебя не понимаю! Ты вообще собираешься бороться?
— Какая разница? Есть завещание.
— Опять завещание!
— Вот! — Аристарх встал и показал на дочь трясущейся от ярости рукой. — Полюбуйся! А ты говоришь, «поговорить», «убедить», «по-хорошему»! Погляди на эту отлучницу! Изменницу! Ей плевать на наши долги, наше бедственное положение. Плевать на угасающее величие нашего рода! Я что зря отдавал ее Мережскому? Да я дождаться не мог, пока он умрет! Он бы еще нас пережил! А теперь из-за соплей этой жалкой вертихвостки мы теряем единственный шанс на достойное существование!
— Следователь сказал, что скоро дело будет закрыто, — сообщила «вертихвостка». — А, следовательно, завещание — оглашено.
Ляпецкой сел.
— И кого они подозревают?
— Меня.
Мать и сестра вскрикнули. Брат хмурился. Аристарх задумался.
— Это я решу! — он хлопнул в ладони. — Есть у меня один человек.
— Таша! Законно ли это?
— Какая разница? Если ее осудят, денег нам не видать.
Спасибо, папа, за заботу.
— Я не буду оспаривать право Николая на наследование.
Все замерли. Григорий презрительно резюмировал:
— Она сошла с ума.
— Да, сошла, — отец прищурился. А потом вдруг чело его разгладилось, он улыбнулся и встал. — Что ж, пора и честь знать. Маша, Мария, Георг, мы торопимся.
Родственники недоуменно переглянулись, но послушно встали и направились к выходу. Аристарх на прощание сымитировал поклон.
— Не потеряйте голову, графиня. И не отбейте ее содержимое. Темной стороны, милая.
Он вышел, весело насвистывая, а Екатерина вдруг почувствовала себя мышкой, попавшей в ловушку.
Что еще задумал ее отец?
Глава 13
Михаил отыскался в кабинете.
— Вы будете ужинать здесь?
Мужчина не ответил, взгляд его был прикован к бумагам.
— Я вас чем-то обидела? Или мне опять достается за сестру?
— Почерк.
— Что?
— Идите сюда! Скорее!
Екатерина подошла к поглощенному созерцанием какого-то листика мужчине. Тот взял ее за руку и потянул на себя. Катя приземлилась ему на колени.
— Что вы…
— Читайте. Ну же!
— Сим удостоверяю…
— Да нет, почерк! Ну? Видите?
— Что?
— Это тот самый стиль, которым написаны записки с угрозами!
Катя присмотрелась и поняла, что юрист прав.
— Верно! И кто это?
— Тут есть одна проблема.
— Какая?
— Дело в том что… это дарственная, написанная рукой первой жены вашего мужа Еленой Мережской.
Инкнесса вцепилась в бумагу. Михаил, не зная, куда деть руки, обнял ее за талию.
— Но этому документу четырнадцать лет! И через год после его составления, Елена умерла при родах!
— Об этой проблеме я и говорил.
Катя отвлеклась от бумаги, осознала собственное положение в пространстве и встала.
— Простите, — повинился Михаил с лукавой улыбкой. Девушка сделала вид, что ничего не было.
— Вы сравнивали?
— Да. Наклон букв, соединение, илендское написание буквы» е» — все идентично. Это не удачная подделка, это начертано той же рукой.
Катя вспомнила свой сон, где существо превратилось в красивую женщину.
Михаил дотронулся до ее руки.
— Екатерина, все нормально?
— Да. Это, конечно, очень неожиданно…
— Я про родителей.
Мережская вздохнула.
— Кажется, я у вас должна спросить тоже самое.
Юрист усмехнулся.
— Пренебрежение ветреной женщины я как-нибудь переживу.
— Михаил… почему вы не поженились с Машей?
— Ваш отец мне отказал. А она вняла его рассуждениям и осознала, что принимать комплименты и цветы от бедного студента без протекции это одно, а жить с ним всю жизнь в его лачуге — совсем другое.
— Вы предлагали ей нарушить волю отца?
— Вас это так ужасает?
— Нет!
Катя заходила в волнении по комнате.
— Что значит одобрение родителей, если можно всю жизнь прожить с любимым человеком?
— Заметьте: бедным человеком.
Мережская остановилась и развела руки в стороны, словно пыталась обнять весь кабинет.
— Я — богатая вдова. Вы видите много счастья в этом доме?
Нет, не было в этом здании места для радости. Но мужчину интересовало отнюдь не это.