«Наследие Дерини»
Шрифт:
Глава XXXV
Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом.[36]
Манфред с резким возгласом отпрянул, едва заметил, что случилось с Катаном и Галлардом, увернулся от удара мечом и устремился вниз по лестнице, спасаясь от валоретцев, которые бросились за ним следом. Ран также кинулся назад по ступеням, с такой силой толкнув Лиора, что тот едва не упал навзничь, а затем затолкал королеву с Оуэном обратно в крипту и стал звать Таммарона на помощь.
Ни Ран, ни Манфред на лестнице не смогли
Хьюберт схватил королеву за руку, а Лиор подхватил перепуганного Оуэна. Когда валоретские рыцари рассыпались по крипте с мечами наголо,Custodesвместе с заложниками попятились через арку в соседний зал.
– Бросьте оружие! – прокричал один из валоретцев. Из-за его спины, спустившись по лестнице, вышел седовласый мужчина в легких доспехах и алой епископской епитрахили, а следом за ним показался лорд Эйнсли и двое его верных людей.
– Мак-Грегор, – прорычал Хьюберт, узнав валоретского епископа. – Что, черт возьми, ты здесь делаешь? Немедленно вели этим людям сложить оружие!
– Не могу, ваша милость, – возразил Эйлин, в то время как люди его начали осторожно продвигаться мимо саркофагов ко входу во второй зал крипты. Сигер и Грэхем также появились рядом с Эйнсли, а с ними еще двое мужчин в одежде священников. – Я действую по приказу законных регентов Гвиннеда.
– Я законный регент Гвиннеда, – надменно отозвался Хьюберт. – И кроме того, я твой непосредственный начальник. Ты дал мне обет повиновения.
– Я также принес клятву поддерживать власть короля и его законы… Включая все законным образом изданные указы, подписанные королем.
В руках у него оказался развернутый пергамент с алой восковой печатью.
– По-моему, лорд Ран видел черновик этого документа, а сейчас у меня должным образом подписанный и заверенный экземпляр, и я могу также предоставить свидетелей. Другой такой же документ был уже записан и внесен в архив Валоретского собора. В нем Грэхем Клейборнский и Сигер Марлийский назначаются регентами Гвиннеда. И у них есть вопросы, которые они хотели бы задать прочим гвиннедским регентам, которые были напрямую повинны в смерти покойного короля.
– Это ложь! – выпалил Манфред, размахивая мечом. – Кто осмелится это утверждать?
– Я, милорд, – и Кверон вышел из-за спины Эйлина, скрестив руки на груди. – Сам король сказал об этом в своей предсмертной исповеди… после того как ему четырежды отворили кровь в течение одного дня. Это сделал монахCustodesпо имени брат Полидор, но король заявил без тени сомнения, что приказ отдал некто Манфред Мак-Иннис, а согласился на это Ран Хортнесский.
– Неправда! – воскликнул Ран. – Полидор хотел этого, и Лиор его поддерживал… А меня они одурманили, когда я пытался их остановить. Спросите любого, кто там был. Сам король бы сказал вам об этом, если бы был здесь.
– Именно потому что его нет здесь, нам и приходится вести с вами эту беседу, милорд, – резко парировал Эйлин. – И обвинения весьма серьезны…
– Это подлая ложь! – выдохнул Лиор, с трудом удерживая Оуэна, который пытался вырваться у него из рук. – Это правда, что королю отворили кровь – в соответствии с общепринятой медицинской практикой. Рука его воспалилась, он был охвачен горячкой. Когда кровопускание не помогло, стало ясно, что руку придется отнять. К несчастью, он не перенес шока операции.
– У короля были обе руки, когда он умер, – негромко возразил Кверон. – Если угодно, я готов поклясться в этом, возложив свою руку на его могилу.
– Кто этот человек?! – воскликнул Секорим, обращаясь к Лиору.
– Скажите ему, отче, – попросил Эйлин, прежде чем Лиор успел ответить. – Скажите ему, как вам пришлось обратиться к отцу Донату, чтобы выслушать последнюю исповедь короля, потому что его величество не пожелал иметь дела ни с вами, ни с вашими клириками, и предпочел рисковать спасением своей бессмертной души, умерев нераскаянным, нежели получить последнее причастие от любого священникаCustodes.
– А чем этот священник лучше? – возразил Манфред, указывая мечом. – Как мы можем доверять его словам? Что это за священнослужитель, который нарушает тайну исповеди?
– Это правда, – промолвил Эйлин. – Однако сам король дал отцу Донату дозволение поведать вслух обо всем, что он сказал ему, дабы свершилось правосудие над его убийцами. Поэтому тайна исповеди не нарушена.
– Это не тебе решать, – со злостью воскликнул Хьюберт, подтолкнул королеву к Секориму и сделал несколько шагов вперед. – У тебя нет здесь никакой власти… И ни в каком ином месте. – Он дрожащим пальцем указал на своего помощника. – Эйлин Мак-Грегор, отныне я отстраняю тебя от должности и велю под угрозой отлучения от Церкви увести отсюда солдат и подчиниться церковной дисциплине. Как осмелился ты судить кого бы то ни было?
– Это я осмелился вас судить, архиепископ, – ровным голосом произнес герцог Грэхем и, положив руку на перевязь меча, встал рядом с Эйлином. Сигер также сделал шаг вперед, скрестив на груди мощные руки. – Являясь одновременно регентом и герцогом этого королевства, я имею право осуществлять правосудие высшее и низшее, могу заслушивать свидетелей и выносить приговор. Я обвиняю тебя, Манфред Мак-Иннис, граф Кулдский, и тебя, Ран Хортнесский, граф Шиильский, в государственной измене и святотатственном убийстве…
– Я не признаю твоей власти, – с презрением воскликнул Манфред.
– Я также признаю вас виновными в этих преступлениях и выношу вам смертный приговор, – продолжил Грэхем, словно и не слышал Манфреда. – Бросьте оружие. Спастись вам не удастся, и на вашем месте я бы поостерегся осквернять это святое место своей кровью… Хотя, возможно, для вас это был бы достойный конец: умереть здесь, перед могилой короля, чью священную кровь вы пролили.
– Перед могилами двух королей, – мягко добавил Сигер. – Король Джаван также погиб под клинками предателей.