«Наследие Дерини»
Шрифт:
Райс-Майкл неловко перекрестился перевязанной рукой и опустился на колени рядом с гробом, склонив голову. Именно он был повинен в утрате, понесенной Стэйси, которая потеряла отца и мать менее чем за две недели. И оба они отдали жизнь, служа своему королю. Когда он молился здесь с Судри, каких-то три дня назад, он и представить не мог, что вскоре увидит и ее здесь в гробу, рядом с ее возлюбленным Хрориком, которого похоронили здесь же, под плитами пола, на которых теперь стоял саркофаг самой Судри.
Когда он ехал из лагеря, то поневоле вспоминал события прошлого дня, прекрасно
Помолившись за упокой души Судри Истмаркской и о милосердии Господнем для всех Дерини, он неловко поднялся на ноги и осторожно откинул белую вуаль, чтобы почтительно прижаться губами ко лбу покойной.
Затем, глубоко вздохнув, он вновь опустил вуаль ей на лицо и обернулся к ее дочери и племяннику. Юный Клейборн также поднялся на ноги, едва лишь король встал. Лицо его, как и у Стэйси, казалось мрачным и невыразительным.
– Судри Истмаркская была великой женщиной, – произнес король негромко. – Я сожалею, что не имел возможности узнать ее лучше.
Клейборн неуверенно покосился на свою двоюродную сестру, затем вновь уставился на короля.
– Если бы ваше королевское величество чаще снисходили до посещения своих северных провинций, вам бы представилась такая возможность, – промолвил наконец герцог, хотя в тоне его не было ни намека на осуждение. – Как бы там ни было, она осталась верна своему королю.
Укачивая ноющую руку, Райс-Майкл задумчиво принялся потирать предплечье.
– Если бы выбор был за мной, – вымолвил он вполголоса, – я бы приехал. Из всех сановников Гвиннеда никто не служил престолу хотя бы вполовину так хорошо, как дети и внуки Сигера Келдорского… В том числе и леди Судри, хотя она и не принадлежала к этому роду по крови, – добавил он, взглянув на женщину в гробу. – Клейборн, Истмарк и Марли – это самые драгоценные самоцветы в моей короне.
– Если они такие драгоценные, то почему вы не приехали? – спросила Стэйси. – Разве вы не король? Кто же еще волен выбирать, если не вы?
Райс-Майкл сумрачно покосился на нее, гадая, рискнет ли открыть сейчас правду, – и решился заговорить, вызвав предварительно чары истины. Пока Ран с остальными былв отъезде, ему представился, возможно, единственный шанс поговорить с келдорцами наедине и убедиться в их преданности. Грэхем со Стэйси были с ним одного возраста и принадлежали к молодому поколению, у которого было мало общего с советниками, правившими Гвиннедом. К тому же отца Грэхема убили из-за предательства одного из сановников. Возможно, отныне Келдор станет источником военной силы, в котором так нуждался Райс-Майкл, чтобы вновь сделаться хозяином в своем королевстве. Но он никогда не узнает этого наверняка, если не задаст вопрос в открытую.
Бросив взгляд на двери церкви, которые по-прежнему оставались запертыми, он подошел ближе к северянам и, взяв Грэхема за руку, заставил его преклонить колени у ног Стэйси, и сам встал рядом с ними.
– Пожалуйста, слушайте внимательно, потому что у меня мало времени, – прошептал он. – Если кто-то войдет сюда, за исключением моего светловолосого оруженосца, то мы все вместе молимся за упокой души леди Судри. Мои советники очень старались это скрыть, но, поверьте, все шесть лет своего правления я был пленником во дворце, с того самого дня, как они подстроили убийство моего брата и захватили власть в Ремуте.
– Убийство… – начал Грэхем. – Вы говорите о короле Джаване?
Райс-Майкл кивнул.
– Но ведь говорили, что ренегаты-михайлинцы…
– Не было никаких ренегатов-михайлинцев, – тихо возразил Райс-Майкл. – Собственные советники предали его. И в тот же самый день, когда был убит Джаван, вероятно, втот же самый час, архиепископ Хьюберт вместе со своими помощниками сделал меня пленником в Ремутском замке. Они опоили меня наркотиками и заставили смотреть, как уменя на глазах убивают тех немногих людей, кто еще оставался предан Джавану. Шок был столь силен, что у моей жены случился выкидыш… в то время она носила под сердцем нашего первенца.
– Матерь Божья, – широко раскрыв глаза, прошептала Стэйси, прижимая к груди своего малыша. – Но почему…
– Разумеется, для того, чтобы сохранить власть. Джаван оказался слишком своенравным королем. Они хотели обойти его в престолонаследии в мою пользу, надеялись запереть его в каком-нибудь аббатстве, чтобы он посвятил жизнь Богу. Они не понимали, что он сам избрал для себя монастырь как убежище, дабы возмужать в безопасности и получить образование, необходимое для будущего правителя. Он никогда не собирался становиться монахом. Разве вас не удивило, когда вы узнали, что Алрой умер и коронован должен быть именно Джаван, а не я?
– Ну да, – признал Грэхем. – Но, похоже, вас это не слишком огорчило. Мы видели это, когда прибыли в Ремут на коронацию.
– Разумеется, не огорчило. Я всегда считал, что именно Джаван должен занять престол после Алроя. Вспомни о судьбе своего отца, Грэхем, и поверь мне, если я скажу, чтосановники не остановятся ни перед чем, чтобы удержать власть, которую захватили после смерти короля Синхила. Пока правил мой брат Алрой, даже после окончания их срока регентства, они все время держали его на различных успокоительных снадобьях, чтобы обеспечить его покорность, и фактически правили вместо него.
– Полагаете, мой отец узнал об этом, и они его убили? – в ужасе спросил Грэхем.
– Если он и не знал, что наверняка все выяснил бы, если бы стал проводить больше времени при дворе, – отозвался Райс-Майкл. – И я убежден, что тебе самому удалось уцелеть, лишь поскольку твои дядья поспешили увезти тебя подальше из Ремута в Келдор, куда регенты не осмеливались сунуться. И до тех пор, пока никто из вас не вмешивался в столичные дела, они готовы были оставить вас спокойно править северными землями. Но ты сам видел, с какой яростью напал Мердок на Хрорика, когда они прибыли на коронацию Джавана.