Наследие Эксплара
Шрифт:
От её взгляда Харси дёрнулся и мигом выскочил наружу, подбежав к Хиру. Брат строго посмотрел на него, но ничего не сказал, лишь с мрачным видом поджав губы.
— Капи! — зайчонок обернулся к канарейке, обнимающей сестрёнку. — Я правда не хотел ничего плохого! Мы бы просто доехали до Миола и вернулись обратно! Мы же знаем дорогу и правила движения! Кири, ну скажи ты!
— Да-да, — закивала рыжая лисичка, — мы хотели вас предупредить, но вы ушли в горы, поэтому…
Но Капи ничего не ответила, лишь отвернулась от жалобного взгляда Харси. Когда она поняла, что Кири сидит за штурвалом и несётся на огромной скорости к закрытой дороге,
— Луно! — волчонок лишь вздохнул, сложив руки на груди. Уж ему-то точно известно, что бывает за непослушание. Тем более что последствия могли быть плачевны.
— Ты не просто попытался уехать, никого не предупредив, — тихо, но грозно произнёс Хиру, взяв его за руку, — ты взял без спросу машину из дома Лунги. Более того, ты подвязал к этому Кири. Если мама, которая, между прочим, сейчас в Миоле, узнает об этом, она отберёт у тебя раскраску.
— Но ты же ей не скажешь, да? — слёзы навернулись на глаза Харси, поджавшему уши. — Не скажете? — он посмотрел на остальных.
— Я не буду тебя защищать, — повторил брат, подтянув ноги и забравшись в салон, — ты должен понести ответственность за свой проступок. Забирайтесь, мы поедем назад.
Лунги приложила кулак ко лбу, облокотившись на штурвал. На душе было пакостно и горько от осознания, что её обманули и недавнего страха, что из-за её неосмотрительности могли пострадать Харси и Кири. Анимагены не привыкли запирать дома — воровство в их обществе явление редкое, а те, кто его совершал, подвергались публичному осуждению. Такое наказание действовало похлеще суток в изоляторе, ведь от бедолаги отворачивались буквально все, с кем он общался. Прощение, конечно, можно заслужить обратно, а вот вернуть доверие — нет.
Дверь на пассажирское сиденье открылась и рядом сел Луно, смущённо покосившись на взглянувшую на него рысь. Он хотел начать оправдываться, что остальные остались со своими младшими братом и сестрой, но увидев её состояние промолчал. Капи последней залезла в салон, который они даже не успели отделать, и захлопнула двери. Снаружи стояло несколько анротов. Увидев, что опасность миновала, а конфликт исчерпан, рабочие вернулись на свои места, остались лишь самые любопытные. Глубоко вздохнув, Лунги скованно переключила передачу и потянула штурвал на себя. Машина начала разворачиваться.
— Харси, — негромко позвала она, — я хотела покатать вас сегодня. Но ни ты, ни Кири больше сюда не сядете. Это было отвратительно с вашей стороны.
Лисичка заплакала от обиды. «Простите меня!» — мысленно просила она, извиняясь одновременно перед Лунги, сестрой и другом. Харси же просто замер. Он чувствовал, что его распирает от негодования, жалости к самому себе и угрызений совести. «Ничего вы не понимаете! — он сам не заметил, как вытянул руки к золотистым волосам рыси. Время словно замерло, а мир стал необычайно ярким, как во сне. — Я знаю, что виноват… но это всё равно несправедливо! Никогда вы не относились ко мне справедливо!»
— Стой! — изменившимся голосом вскрикнул Хиру. Он слишком поздно понял, что сейчас произойдёт.
Одну руку он успел перехватить. И сразу почувствовал, что его сознание мутнеет и искажается. В голове разом вспыхнули все события, что с ним произошли, заговорило одновременно тысячи голосов, сжимая его до размеров песчинки. А потом тьма начала окутывать его, поглощая мысли.
Вторая
— Лунги! — зовёт её отец. Полоска света очерчивает его тень и тень матери, спешащих ей на помощь. Они прогоняют монстров под кроватью, забирая в тёплую и уютную постель и родные объятия.
Голубое сияние отступило, освобождая разум.
— Лунги! — Хиру и Капи садятся рядом с ней за парту с хитрым видом пододвигая учебный планшет с простенькой игрой в «чарадо», угадывать слова по нарисованной картинке. В конце концов, за громкий смех их выгоняют из класса.
Сияние меркнет.
— Лунги! — Луно всегда появляется не вовремя и всегда раздражает. Но со временем, она понимает, что прячется от других лишь затем, чтобы он её нашёл. Желтоглазый нескладный мямля, внутри которого зреет настоящий воин и надёжный друг.
Сияние погасло. Но лишь затем, чтобы она увидела сереющее небо в лобовом стекле. Что-то кричал Луно, пытаясь вывернуть штурвал из её окоченевших рук, пронзительно визжали в унисон Капи и Кири, а потом небо обрушилось… нет, это они начали падать, съезжая по крутому склону навстречу низким облакам и зелёному морю начала Талтийского леса.
***
Младший Фай давно спал, когда Хара и Кари начали собираться домой. Дом Кэнлуса и Эри располагался в центре бывшего поселение беженцев Нелии, двухэтажный и с собственным двором. Кэнлусу его подарили за заслуги в воздушной схватке над Аполотоном, но именно Эри взялась вести хозяйство, несмотря на нередкие вылазки. Аярские холмы, или то, что от них осталось после битвы, всё ещё служили общей могилой и кормушкой для мародёров, которых они нещадно отгоняли. Память памятью, но большое количество металла и останков военной техники никто упускать не хотел.
— Не рановато? — спросила худощавая женщина с острым подбородком и бледным лицом. Эри плохо перенесла роды, но всё равно выдержала и даже нашла силы восстановить тело. Уже спустя пару лет она вернулась в строй, готовая мстить за погибшую лучшую подругу, Ани Эвели, и готовя к этому своего сына — Рэмуса. Мальчик родился поразительно похожим на отца, только подбородок достался от Менолов — острый, как вороний клюв.
— И так засиделись, — проворчала Хара, с непривычки задев лбом дверной проём, — ай! Да Спирус тебя…
Для анимагенов эта прихожая была явно мала. Хотя сам дом переделали из бревенчатого в бетонный, внутреннее он всё ещё оставался деревянным, включая двери. По коньком покатой крыши вовсю свистели синицы, проверяя приколоченную к дереву во дворе кормушку.
— Хара! — укоризненно всплеснула руками Кари, обнимая рассмеявшуюся Эри. — До встречи, моя хорошая. Может, сегодня ещё приеду, привезу тебе миксер.
— Хорошо бы, — вздохнула та, поправляя высунувшийся из эластичного чёрного пакета прозрачный мешочек, — забыла уже, как пироги печь. Всё одно не хватает прежних бытовых приборов.