Наследие и Наследники2: Поход

Никатор Александр

В самом имперском лагере, орудийный парк и пороховой перевозимый запас располагались на некотором отдалении от основных палаток, ближе к лесу, расположенного с противной стороны от лагеря, чем холм, с которого сейчас всё новыми, яростно вопящими волнами, скатывали очередные сотни еретиков, что бы крушить и ломать строй запаниковавших бойцов карательного похода по подавлению их ереси.

Тарасию удалось не без труда объяснить бомбардирам чего он от них добивается, ибо эти люди находились в таком удалённом месте, огромного лагеря имперцев, куда почти не добирались гонцы с приказами от отступающей в постыдной спешке остальной

армии и канониры всё ещё пребывали в уверенности что идёт успешное наступление колонны штурмовиков империи на холм с укрепившимися на вершине его еретиками, а вся кутерьма что разразилась - происходит от головокружительных успехов армии, возглавляемой главным имперским министром Дезидерием.

– -Ставьте скорее бомбарды! Все что сможете!
– орал, на медленно встававших с повозок инженеров бомбардиров, секретарь министра Тарасий.
– Скорее!!!

– -Так это...
– важно пробасил толстяк, в берете и смешных полосатых штанах, видимо бывший главным среди артиллерийской прислуги и инженеров, приставленных к орудиям.
– Как это? Нам приказали ранее даже не начинать что делать, а тут вы, без письменного приказа...

– -Ты что?! Протри глаза!!!
– вызверился Тарасий на стоявшего перед ним толстяка в берете.
– Какие приказы - разгром у нас! Срочно нужно спасать ситуацию, срочно! Ставьте что сможете на упоры и начинайте бомбардировку еретиков, пока они, сам наш лагерь, не захватили!

Немного шокированные услышанной новостью, артиллерийская прислуга было начала готовить самые большие бомбарды, сложенные в нескольких повозках каждая, что хотел секретарь Тарасий первыми пустить в дело, но почти сразу же прекратила эту затею.

Толстяк, глава бомбардиров, вежливо внове обратился к секретарю Дезидерия: "Господин наш. Мы же не сможем их никак ранее завтрашнего дня: снять с повозок, собрать, установить на станки, зарядить, навести.... Стоит ли даже начинать с ними возиться?"

– -Какого дня?!
– вытаращился неверящим взором, на говорившего, Тарасий. Всё что с ним происходило в последние часы, казалось доверенному секретарю министра дурным страшным сном, что такого быть на самом деле не могло.
– О чём вы тут лопочете?!

– -Тяжёленькие стволы у противостенных бомбард.
– Твёрдо объяснял свою позицию толстяк, видимо осознавая что прибежавший к ним в панике Тарасий - страшно далёк от понимания сложностей выставления бомбард на позиции.
– Полста человек, да несколько коняг - потом собрать воедино, далее станок и прилажевание на нём. После зарядка порохом и ядром, выставление с помощью чушек ствол выше или ниже, поворот с помощью десятка служек и...

– -Сейчас! Что можно пустить в бой уже самым скорейшим образом?!
– чуть не захлёбываясь в истерических рыданиях и воздевая руки к небу, где вовсю светило Солнце, вопрошал обступивших его людей, Тарасий.
– Скорее! Как можно скорее, пока есть возможность исправить ситуацию, молю вас всех! Заклинаю святым Светилом! Если поторопитесь и выведите орудия в течении десяти минут - выдам каждому по сотне золотых монет!

Бомбардиры мигом посовещались и через полминуты толстяк в берете, что и разговаривал ранее с Тарасием, предложил: "Серпентины на колёсных станках и пожалуй многоствольные бомбарды, на телегах. Мы сможем их приготовить в течении трети часа к бою и легко отвезём с помощью коней, куда ваша милость прикажет."

Секретарь устало махнул рукой

и потребовал что бы все приступали немедля исполнять данное его поручение.

Сам Тарасий уже сильно сомневался, что даже залп из данных орудий сможет остановить наступление армии "честных", что так лихо сбили имперскую штурмовую колонну с холма, где располагался их лагерь и сейчас уже прорывались, пока что небольшими группками - через откровенно начавшие бежать с поля боя, порядки имперской армии, еретики же подходили всё ближе к самому лагерю похода.

Вскоре однако Тарасия уже позвали и оказалось что бомбардиры постарались, и смогли зарядить четыре серпентины, небольших полевых орудия с длинными тонкими стволами применяемыми против строя бронированных бойцов, и одну телегу - с расположеными на ней в ряд пятью малыми бомбардами, а также привязанными спереди телеги щитами, что защищали стрелков и заряжающую обслугу, от возможного обстрела.

Когда небольшой отряд, который вёл Тарасий на подмогу гибнущим имперцам, наконец покинул пределы имперского походного лагеря, секретарь сразу же понял всю сложность его нынешней задачи: повсюду кавалерия и пехота, своя и чужая, поднимали тучи пыли и было сложно распознать где и кто располагался. Залпы с холма артиллерии "честных" окутывали сам холм дымом и сейчас на нём почти не видны были расположенные на нём батареями бомбарды самих еретиков.

Когда бомбардиры спросили Тарасия где их цель - секретарь вначале даже растерялся. Однако заметив что одна из групп в месиве встречного боя отчаянно дерётся, используя нередко двуручные мечи или полуторный, и "кошкодава", вместо щита, с уверенностью указал на них и скомандовал: "Еретики! Жги по ним!"

Тарасий не мог сказать что именно заставило его быть уверенным в своих действиях и идентифицировать данных людей как врагов, возможно то, что ранее он видел столь умело работающих оружием лишь оппонентов, из числа бойцов ересиарха Руфуса и сейчас, когда подчиняющиеся ему бомбардиры споро устанавливали свои "красотулечки" для первого залпа, именно замеченная ловкость в обращении с оружием бойцов с двуручными мечами и без щитов, заставила секретаря Дезидерия считать их ветеранами "честных", возможно знаменитыми бородачами "рубаками" с горы Лабоир.

Раздался залп, сработали три серпентины и телега с лёгкими бомбардами, и сражённые облаком рубленного металла в бок, многие из указанных ранее Тарасием, как враги, бойцов - попадали на землю, под ноги своих торжествующих противников.

Однако когда Тарасий увидел прорывающегося на место масовой гибели своих людей Магинария Имерия, командира императорской стражи, секретарь понял отчего часть бойцов, которых по его приказу только что обстреляли имперские бомбардиры, казались ему знакомыми: это были императорские гвардейцы!

Со многими из которых он ранее неоднократно пересекался в столице, в резиденции покойного монарха. В панике и неразберихе, из за туч пыли и дыма, что мешали разобраться в ситуации - Тарасий приказал артиллерийской батарее которую возглавлял атаковать отряд имперцев, что из последних сил оборонял участок равнины между лагерем и главной дорогой, на которую выходили, выбегали, выползали - кто как мог, остатки имперской армии.

– -Предательство! Предательство!!!
– завопил Магинарий Имерий, указывая своим протазаном, бывшим почти полностью в крови, на дымящиеся бомбарды и Тарасия, стоявшего возле них.