Наследие Силы 2. Кровные узы
Шрифт:
«Ты пытался принудить его быть тем, кем он быть не хотел. Вот и результат».
— С тобой все в порядке, Бен?
— Да, папа.
— Я не сержусь на тебя, — Люк придвинул стул. – Однако мы видим, чем именно занимается Джейсен с некоторых пор, и не знаем, стоит ли тебе участвовать в этом.
Бен вместо ответа просто смотрел на него. Люк и раньше видел на лицах детей подобное выражение, но те дети были беженцами из зон боевых действий, которым пришлось повзрослеть намного быстрее, чем следует, и которые уже никогда не смогут снова стать беззаботными подростками.
—
— Я не уверен, что это те вещи, которым следует учиться.
— Почему, сэр?
До этого Бен всегда звал его папой. И теперь это обращение. Люк засек реакцию Мары: легкое мысленное «вздрагивание», скрытое уместной сейчас ободряющей улыбкой.
— Насилие, Бен.
Подросток проглотил слюну. – Джедаи тоже прибегают к насилию. Мы летаем на истребителях, вооруженных лазерными пушками. Мы используем световые мечи. Скольких людей вы убили, когда сражались с Империей?
Люк застыл на месте. Он поймал себя на том, что готовящийся ответ начинается со слов: «Но все они были…»
Были какими? Злыми? Все обычные, не занимавшие особого положения люди? Большинство из них просто находились не на той стороне – солдаты, пилоты, люди в форме, даже гражданские: обычное пушечное мясо. Тогда было легко определить, кто был хорошим, а кто плохим. Но теперь он не мог, положа руку на сердце, сказать, что он действительно верит, что убивал только злых людей.
— Я убил многих, — сказал Люк.
— Как и я, — многозначительно добавила Мара. – А я была на другой стороне.
Бен выглядел так, словно взвешивал, что ответить. При этом его поза была такой же, как у Джейсена в подобных ситуациях – он смотрел в пол, опустив подбородок на грудь и поджав губы. – А я никого не убивал. Я знаю, что за последние несколько недель я спас несколько жизней. То, что выглядит плохим, не обязательно плохим является.
Люк не знал, что ответить. Его инстинкт и повторяющиеся сны о фигуре, скрытой капюшоном говорили об одном, но разум лицемерным шепотом твердил совершенно другое. Мара поймала его взгляд.
— Бен, что ты скажешь, если бы я попросил тебя поступить в академию на какой–то период? – спросил Люк.
— В ближайшее время?
Люк ожидал вспышку негодования, но не короткий вопрос. – Ну, скажем, да.
Бен снова опустил взгляд, повторив движение Джейсена. – Ты собираешься меня заставлять?
— Пожалуй, нет.
— Тогда я бы хотел еще немного поработать с Гвардией. Есть кое–что, что мне необходимо понять, прежде чем продолжить обучение. То, что я не смогу узнать ни в одной академии.
Чутье Силы Люка сказало ему, что Бен сказал то, что думал. Он не пытался выиграть время или увиливать.
— Ладно, сын, — сказал Люк. – Мы вернемся к этому попозже.
Они вместе поужинали – первый семейный ужин за довольно долгое время, и Люк ненадолго почти смог притвориться, что все в порядке. Затем Бен собрался уходить.
— Может, нам стоит проводить больше времени вместе, когда все успокоится? – спросил он.
А вот это как раз было предположение невинного ребенка – что ситуация разрешится сама собой через какой–то промежуток времени: дни, недели, месяцы. Люк сомневался в возможности этого.
— Было бы здорово, — все же ответил он.
Когда Бен ушел, Люк стал ждать реакции Мары. Это потребовало времени.
— А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что Джейсен портит Бена, — сказала она.
— Я никогда не использовал этого слова.
— Ты также никогда не говорил ему, что хочешь, чтобы он держался подальше от Джейсена.
— Ладно, Бен повзрослел очень, очень быстро.
— И он рассуждает вполне здраво. Никто раньше не задавал этот вопрос.
— Какой?
— Вопрос о том, как мы можем оправдывать то, что мы оба творили в прошлом, Мне легко оглядываться в прошлое и осознавать, что я делала, но что насчет тебя? И Бен это понял.
— Твои взгляды стали на удивление терпимыми, — заметил Люк.
— Я теперь намного старше, и больше озабочена моей семьей, чем проблемами галактики, — заявила Мара. – Семейная жизнь любую девушку заставит остепениться.
Какую–то секунду Люк хотел поверить, что он принял слишком близко к сердцу ситуацию с Беном и Джейсеном, и что Мара была права. Правда лежит на поверхности, говорил его разум. Однако инстинкт говорил иное. Он говорил, что то, что он видел в своих снах, было более реальным, чем то, что он наблюдал наяву.
— Я рада, что мы смогли разрешить ситуацию без необходимости спорить и скандалить, — сказала Мара.
Все верят в то, во что хотят верить. Если бы не то эхо присутствия Лумайи – а в этом он не мог ошибиться – Люк бы тоже поверил.
Кебенский парк, Коронет, Кореллия
«Он собирается убить твою жену и твоих детей. Это все, что тебе нужно знать».
Хэн Соло не был прирожденным убийцей и понимал это. Уж сколько раз он мечтал прикончить своего двоюродного брата Тракена, начиная с юношеских лет и заканчивая несколькими часами ранее, но сейчас он размышлял, сможет ли навести на него бластер и хладнокровно нажать на спусковой крючок.
Этот человек заслуживал смерти. Но это не означало, что Хэн способен его убить.
Но он все–таки попробует. Хотя Джейсен и перехватил Айлин Хабуур, оставалась еще одна потенциальная убийца – женщина по имени Гев. А если она и не была убийцей, Тракен все равно будет продолжать год за годом вмешиваться в его жизнь. Он отравлял жизнь Хэну столько, сколько тот помнил.
Планы, которые Геджен дал Хэну, были общедоступными: их мог изучить в публичной библиотеке любой кореллианский налогоплательщик. Маршрут движения президента тоже мог измениться, поэтому Хену придется провести серьезную разведывательную работу, прежде чем он будет уверен в том, что сможет сделать выстрел. Хотя он был подонком, Тракен не пытался окружать себя многочисленной охраной, как поступало большинство дешевых деспотов–параноиков. Впрочем, возможно, он считал, что люди ценят его так же, как он ценит самого себя. А учитывая, что Тракен снова и снова приходил к власти в результате выборов, несмотря на жизненный путь, отмеченный бесчестьем и предательствов, который смутил бы и хатта, вероятно, он был прав.