Наследие зла. Герои Хаула. Книга 2

Орехова Наталья

– Перекус и пошли, – сказал Гринмар. – Колс, наколдуй водички.

К вечеру отряд в изнеможении добрался до грота. В пути им встретилась дюжина разведчиков бероа, с которыми люди вступили в жестокий бой. Щиты покрылись свежими царапинами от острых когтей, а результатами пропущенных ударов были глубокие дыры в доспехах и рваные раны в телах. Белквисту отсекло пол уха, когда бероа с наскоку запрыгнул на его голову и вцепился в шлем, разодрав сталь как тряпочку. Нинель постаралась прирастить ухо, но из-за тяжелых ран менее

бронированного мага пришлось с этим повременить, и она приступила к этому в последнюю очередь. Ухо приросло, однако Нинель была настолько измотана, что оставила заживать шрам самостоятельно, плюнув на эстетику. К тому же – шрамы украшают мужчин и Белквисту будет чем похвастать перед новобранцами.

Нинель валилась с ног, и ближе к гроту ее просто потащили. Колс тоже вымотался, но держался до последнего, однако, как только отряд вошел в укрытие, маг тут же заскользил по стене и вырубился.

– А воды? – прохрипел Белквист, опершись о прохладную стену.

– Пусть отдохнет, – махнул рукой Гринмар. – Это его первая вылазка за стену. Он и так старается – молодец парень.

Гарэл уложил Нинель на пол и положил ей под голову щит.

– Жаль, сегодня не полнолуние, – Нинель смущенно улыбнулась. – Я бы быстрее восстановилась.

– Сейчас поесть сделаем, – произнес Эмирис, копаясь в сумке. – Восстановишь силы, как это делают люди.

Нинель подняла руку в знак согласия.

В пещере пахло мокрой глиной и стояла холодная сырость, но это было лучше, чем ночевать под открытым небом. Какое-то время люди молча отдыхали, ели и пили вино, которое Радомир достал из мешка. Пить вино после тяжелого дня начали еще при жизни Хула, он всегда был неравнодушен к выпивке. После его смерти отряд сделал это традицией, в память о погибшем друге.

Нинель постепенно восстанавливала силы. Она медитировала и сжимала подвеску в руке, черпая магическую силу из кристаллов. Кровь Денариса возмущенно отзывалась в руке, но Нинель уже привыкла к этому и не обращала внимания на легкое покалывание. Гарэл дремал, Гринмар и Белквист играли в готту, бросая кости и передвигая камни на расчерченном угольком полу пещеры, а Эмирис и Радомир расспрашивали Колса о его жизни.

– И зачем ты попросился в наш отряд? – спросил Радомир.

– О седьмом отряде ходят легенды. – Колс засиял.

– Фуфло ваши легенды, – буркнул Белквист, отвлекаясь от игры.

– Да нет, все правда, – усмехнулся Эмирис. – Я с вами уже три года, и еще ни одна легенда не была вымыслом.

– Да ну? – удивился Радомир. – А как же легенда, что Гарэл одной рукой может оторвать голову бероа?

– Ну, он же отрывал. – Эмирис почесал затылок.

– А, ну да, было такое, – задумался Радомир. – Пару лет назад.

– Ваш отряд не знает поражений и больше всех прочих ходил за Рубеж. Вы – непобедимы! – Колс продолжал светиться от восторга.

– Так это заслуга чудной. – Радомир махнул рукой в сторону эльфийки. Нинель усмехнулась. – Если бы не ее целительные заклинания, мы бы померли от ран, или нас сожрали бы монстры.

– И превратились бы в квадулино дерьмо, – вставил Белквист.

– Почему вы называете Нинель чудной? – спросил Колс.

– Ну, она – странная. – Радомир посмотрел на Нинель и в его глазах промелькнула нежность. – Видел же вчера, что вытворяла. Иногда ругается на непонятном языке. Да и говорят, эльфы добрые, отзывчивые, благородные. Воспитанные. А Нинель – язва злючая.

– Под стать вам, – откликнулась Нинель. Она выпустила подвеску из рук, и та упала ей на грудь поверх кольчуги.

– Подвеска из белого дерева? Это роук? – спросил Колс.

– Да.

– Дорогая вещица! Среди людей только богачи могут себе такое позволить, – заметил маг. – Говорят, в Вотхалоне в одной деревне выращивают роуки, но без магии эльфов те чахнут.

– Магия эльфов здесь ни при чем. – Нинель недовольно поморщилась. – Просто люди выращивают северные подвиды дерева, которые не могут расти на юге. Южные роуки люди давно вырубили.

– Все из-за их свойств, – кивнул Эмирис. – С каждым годом изделия из него становятся только прочнее. Мирона Андольская строила из них корабли, чтобы вернуться на родину людей за океан. Но так и не успела осуществить эту мечту.

– Я слышала, что Мирона пыталась торговаться с эльфами за роуки. – Нинель откинулась назад и оперлась на руки. – Но обычно эльфы не торгуют роуками. Мы всего несколько раз продавали их опавшие ветки, когда зима была особенно сурова и эльфам пришлось туго в лесу. Это было еще до моего рождения.

– Значит, сами вы используете роуки? – Радомир указал пальцем на сову на груди эльфийки.

– Только опавшие ветки, кору и хвою.

– Все эльфы носят такие подвески? – спросил Радомир.

– Нет. – Нинель нахмурилась и поджала губы. Гарэл перестал дремать и скосил на нее глаза, продолжая лежать, запрокинув руки за голову. Видимо, Радомир понял, что нащупал какую-то важную тему. Его глаза засияли, и он принялся кусать губу.

– Я знаю, что этот амулет помогает тебе восполнять магическую силу, – теребя перчатку, начал говорить Радомир. – И как оказалось, забыть кошмары прошлого. Эта подвеска зачарована?

– Наверное. – Нинель пожала плечами.

– Я чувствую, что на ней заклятие, – встрял в разговор Колс. – Очень сильное скрывающее заклинание.

Нинель недовольно посмотрела на мага, и он потупился, осознав, что сказал лишнее.

– Я надеюсь, эта подвеска не скрывает того, что ты орк, – пробормотал Радомир.

Нинель едва сдержала хохот, закрыв рот рукой.

– Нет, я – эльфийка, – улыбаясь, произнесла Нинель. – Честное слово, клянусь.

– Да шучу я, – отмахнулся Радомир. – Я же вижу, что ты с растениями можешь болтать.