Наследие

Мессенджер Шеннон

— Как я и сказал. Я кое-что знаю. И ты не единственный, у кого есть вопросы о прошлом. Я предложил ответить о прошлом твоего отца, когда он нашел меня здесь и разрешил остаться. И вот ты здесь… отчаянно ищешь две давно исчезнувшие черные бутылки. И вот я здесь, единственный, кто может рассказать тебе о них. Я даже немного знаю о твоем наследии. И готов поделиться. Но это будет стоить тебе моей свободы… и если ты думаешь, что сможешь вырвать информацию из моей головы, Софи, помни, я вырос с Телепатом вместо отца. Я умею хранить секреты. Вот почему

у меня есть девять фальшивых историй, запутанных с правдой, и ты потратишь месяцы, пытаясь выяснить, какая из них настоящая. Или ты можешь притвориться, что никогда меня не видела, и я расскажу тебе все, что знаю, когда буду уходить. Твой выбор.

— Никакой сделки, — тут же решил Киф. — Если мы тебя отпустим, следующий человек, которому ты причинишь боль, будет на нашей стороне…

— Посмотри на меня! — прервал Альвар, прежде чем снова закашляться. — Разве я выгляжу способным причинить кому-нибудь боль? Я еле держусь на ногах! — Он оттянул назад свои сморщенные рукава, показывая им, что его руки… не более чем кожа, натянутая на кости. То же самое было и с его ногами, когда он подтянул штаны до икр. — Возможно, я и сбежал из этой капсулы… но то, что было в оранжевом растворе, все равно убило меня. Это просто медленная, мучительная смерть… я уверен, что мой брат одобрил бы ее.

— Это не значит, что ты не попытаешься взять кого-нибудь с собой, когда уйдешь, — возразил Киф. — Например, эй, может быть, Фитца, поскольку у тебя, похоже, есть несколько проблем с братом.

Альвар мрачно рассмеялся.

— Поверь мне, я думал об этом. И если бы был какой-то способ… — он покачал головой. — Правда в том, что если я пойду за Фитцем, он убьет меня. И единственное, что мне осталось — это выбрать, как и где я умру. И… я просто хочу быть где-нибудь в тихом месте.

— В тюрьмах тихо, — заметил Сандор.

Альвар снова рассмеялся, и этот звук сменился очередным приступом кашля.

— Я не вернусь в эту жалкую тюрьму. И не собираюсь проходить через новые суды или позволять Совету выставлять меня напоказ, как свой маленький трофей.

— Ты заслуживаешь худшего, — сказала ему Софи.

— ЭТО ЕЩЕ ХУЖЕ! — крикнул Альвар. — Ты что, не понимаешь? Ты уже победила меня! Все, о чем я прошу сейчас… это шанса умереть на моих собственных условиях, и я готов рассказать, что вы хотите, чтобы получить это… как вы можете отказываться?

— Запросто, — ответил Киф. — Зная тебя, ты просто скормишь нам ложь…

— А я-то думал, что у Эмпатов есть удобный способ сделать так, чтобы этого не случилось, — перебил Альвар, убирая волосы с глаз. — Я позволю тебе держать меня за руку, пока буду делиться тем, что знаю, чтобы ты почувствовал, лгу я или нет. И когда ты увидишь, что я говорю правду, ты отпустишь меня, и я войду в луч света и найду другое место, чтобы спрятаться, сколько бы времени мне ни оставалось.

— У тебя хватит сил на световой прыжок? — Софи пришлось просить.

Альвар кашлянул.

— Это моя проблема, а не твоя, и я готов рискнуть.

— Откуда

ты знаешь, что я не буду держаться за тебя, даже если ты говоришь правду? — возразил Киф. — Уверен, что у тебя не хватит сил вытащить руку.

— Я также готов рискнуть, — тихо сказал Альвар. — Потому что твоя мама так тщательно все спланировала… но я сразу понял, что ты никогда не станешь тем, кем она хочет тебя видеть. Запомни это, ладно? Считай это моим прощальным подарком, потому что ты всегда нравился мне больше, чем мой настоящий младший брат.

Киф отвернулся, и Софи пожалела, что не надела перчатки, чтобы дотянуться до его руки, зная, как сильно эти слова, должно быть, задели его.

Было время, когда Киф тоже думал об Альваре как о брате.

Смотрел на него снизу вверх… хотел быть им.

А теперь…

— Что бы ни случилось дальше, ты все равно останешься собой, — пообещал Альвар Кифу. — Но тебе, вероятно, придется сражаться гораздо сильнее.

— Что это значит? — спросила Софи.

Альвар покачал головой.

— Это все, что ты получаешь бесплатно. Если ты хочешь передохнуть, ты должна отпустить меня.

Он скрестил руки на груди и сжал потрескавшиеся губы. И Киф открыл рот, явно готовый сказать Альвару, куда он может засунуть свою сделку… но Софи встала перед Кифом, чтобы он мог видеть выражение ее глаз, когда она сказала ему:

— Думаю, тебе стоит согласиться на сделку.

Киф моргнул.

— Знаю, — пробормотала она, сама не веря своим словам. Но это не помешало ей повторить: — Ты должен согласиться на сделку. Подумай сам… что мы выиграем, если схватим его?

— Э-э, мы позаботимся, чтобы он больше не доставлял неприятностей? — напомнил ей Киф.

— Знаю, но… посмотри на него, — возразила она. — Он действительно выглядит как угроза? И это может быть наш последний шанс узнать что-то о планах твоей мамы, прежде чем она сделает следующий шаг.

— Но…

— Я отпустила Бранта, — напомнила ему Софи. — У него была информация о засаде на горе Эверест, и я позволила ему забрать ее… и не жалею об этом, даже несмотря на все ужасные вещи, которые он сделал потом. Иногда, когда нет лучшего выбора, ты заключаешь сделку, которая дает то, что нужно знать прямо тогда… и если мы решим выследить Альвара после этого, уверена, мы сможем найти его снова.

Киф так сильно прикусил нижнюю губу, что от зубов остались маленькие вмятины.

— Ладно… но… если Фитц узнает…

— Знаю, — перебила Софи.

Существовал неплохой шанс, что Фитц возненавидит ее за это навсегда… и если он это сделает, ей придется смириться с этим.

Но знание этого ничего не меняло.

— Это все равно правильное решение, — пообещала она. — Даже с учетом осадка.

— Я согласна с Блонди, — вмешалась Ро.

Сандор испустил скрипучий вздох.

— Не могу поверить, что говорю это, но… и я «за». Альвар не уйдет далеко в таком состоянии. И я не вижу, чтобы он причинил много вреда.