Наследие
Шрифт:
Он, конечно же, имел в виду тот случай, когда Киф взорвал стеклянную пирамиду в Ложносвете, чтобы доказать свою преданность делу Невидимок, когда Софи была там. Это… не было одним из его лучших жизненных вариантов, даже когда он отдал Софи свой плащ, чтобы убедиться, что она будет в безопасности.
Киф наклонился и схватил миссис Вонючку с пола, перекидывая плюшевого гилона из руки в руку, как пушистый баскетбольный мяч.
— Так что же сказал старый добрый Тамми? Дай угадаю — он понятия не имеет, где его держат, и все носят плащи, используют кодовые имена и игнорируют его вопросы, так что он
— Вроде того, — призналась Софи. — Ему удалось узнать одну вещь.
— И я предполагаю, что это имеет отношение ко мне… и это причина всех флюидов рвоты, плавающих здесь? — догадался Киф.
Она кивнула.
Он усадил миссис Вонючку на кровать между ними.
— Тогда давай покончим с этим, ладно? Я не уверен, что мой желудок сможет продержаться дольше. Просто выпали все это, когда я досчитаю до трех… будет весело!
Но он так старался облегчить ей задачу, что она заставила себя согласиться. И когда Киф добрался до ее реплики, она выдержала его пристальный взгляд и рассказала ему все, начиная с карты в кабинете мистера Форкла и его теорий о гномах, вплоть до ужасного предупреждения Тама.
Когда она закончила, в горле у нее пересохло. И Киф…
Киф молчал.
Как и Сандор… хотя он осматривал комнату так, словно ожидал, что Там в любую секунду выскочит из тени.
Ро делала то же самое, но бормотала себе под нос множество творческих слов.
А Киф все сидел и сидел.
Не разговаривал.
Не двигался.
Не моргал.
Софи схватила миссис Вонючку и придвинулась ближе, положив гилона на колени Кифа в позе, в которой блестящие глаза, казалось, смотрели прямо на него. Она попросила Элвина купить Кифу такую-уродливую-такую-милую плюшевую игрушку, когда он боролся с возможностью того, что его мать могла быть убита в тюрьме огров, надеясь, что это поможет Кифу почувствовать себя немного менее одиноким. И в то время она думала, что нет ничего труднее, чем понять, как оплакивать мать, которая оказалась такой ужасной.
Но это был ужас совершенно другого уровня.
— Мне жаль, — пробормотала она, беря его за руку.
Киф смотрел, как ее пальцы в перчатках накрыли его ладонь, и на секунду он повернул руку и сжал ее так крепко, как только мог. Затем он вздохнул и отпустил ее, отодвигаясь.
— Я в порядке, Фостер. Мы все знали, что это произойдет.
— Знали? — спросила Ро, опередив Софи в вопросе.
— Ну, да. — Киф встал так быстро, что миссис Вонючка шмякнулась носом на пол. — Я все время проваливаю жуткие тесты мамы, так что это был только вопрос времени, когда она поймет, что я никогда не смогу «исполнить свое наследие» или что-то еще. И как только она это поймет, ей придется избавиться от меня.
— Почему же? — удивилась Софи.
Это была та часть, которая постоянно сбивала ее с толку.
Почему мама Кифа была такой экстремальной… и почему вдруг именно сейчас?
Не то чтобы у леди Гизелы не было шанса вывести Кифа из игры во время их последних столкновений. У нее было оружие, направленное прямо ему в голову, и она никогда не приближалась к тому, чтобы нажать на курок.
Так что же изменилось?
И зачем заставлять Тама делать это, когда она может поручить эту работу кому-то надежному и злому, как
Киф постучал себя по виску.
— Потому что если я не на ее стороне — и никогда не буду — то я обуза. Я мог бы собрать воедино воспоминания, которые она забрала у меня, найти то, что она скрывает, и использовать это, чтобы победить ее.
— Наверное, — пробормотала Софи, пытаясь придумать, как бы потише сформулировать следующую часть, поскольку тема оказалась щекотливой. — Но… она разбила эти воспоминания вдребезги, а не вычистила их, так что ничто не сможет вызвать их.
И независимо от того, какие телепатические трюки пытались проделать Софи и Фитц, они не смогли собрать достаточно осколков, чтобы узнать что-нибудь полезное… и Тиерган тоже.
— Это только доказывает, что воспоминания важны, — настаивал Киф, поворачиваясь со скоростью и отшвыривая одежду и бумаги в сторону. — Я думаю, что-то случилось в Лондоне… что-то серьезное, иначе она не стала бы так утруждать себя, чтобы стереть это. И держу пари, она велела Мальчику-Челке от меня отделаться, потому что я наконец-то приблизился к разгадке.
— Да? — спросила Софи, нахмурившись, когда Киф кивнул. — С каких это пор?
Он пожевал губу, затем подошел к комоду, который был небрежно задвинут в угол, и рывком выдвинул нижний ящик, вытаскивая мятые туники и бросая их на пол.
— Ты уже знаешь, что мама дала мне письмо, чтобы я доставил его в дом в Лондоне с зеленой дверью, — напомнил он Софи, когда она подошла. — И ты сказала, что Финтан сказал тебе, что она послала меня туда завербовать кого-то.
— Да, — согласилась она, заглядывая ему через плечо, когда он вытаскивал последнюю рубашку. — Он также сказал, что это был один из ее побочных проектов, поэтому она не рассказывала ему об этом. И что вербовка не удалась… и ты никогда не должен был восстанавливать это воспоминание.
— Тогда хорошо, что я нашел еще один кусочек, — сказал он, отталкиваясь от одного из углов ящика и слегка приподнимая то, что должно было быть фальшивым дном с противоположной стороны — достаточно, чтобы ухватиться за край. Он медленно поднял тонкую деревянную панель, остановившись через несколько дюймов, чтобы просунуть под нее палец и нащупать что-то…
— Это что, растяжка? — спросила Софи, когда он отцепил тонкую серебряную нить с нижней стороны панели.
— Нельзя быть слишком осторожным с лордом Пронырой, — подтвердил он, освобождая панель и показывая четыре блокнота — один коричневый, один золотой, один серебряный и один зеленый… с мутным флаконом, прикрепленным к другому концу провода.
— Эта пробирка наполнена одним из моих любимых воздушных микробов, — объяснила Ро, сверкнув всеми своими острыми зубами, когда Софи отступила на шаг. — Эти маленькие ребята знают, как устроить вечеринку в твоих пазухах.
Нос Софи горел от одной только мысли об этом, и она затаила дыхание, когда Киф отцепил пузырек и отложил его в сторону… не так осторожно, как ей хотелось бы… прежде чем отнести дневники на кровать. Он оставил коричневый, зеленый и золотой блокноты лежать на одеяле и открыл серебряный, переворачивая страницы так быстро, что Софи ничего не могла узнать. Но она могла сказать, что книга была заполнена удивительными набросками Кифа.