Наследие
Шрифт:
Люди наслаждались, припав к чистой воде. Содержимое бочек на корабле приобрело затхлый вкус, пить было сущим наказанием.
— Набирайте воду, — приказал Тиландер, скидывая рубаху, чтобы искупаться.
Эта же мысль пришла в голову и одному из лучников, уже вошедшему в воду по пояс. Тиландер только собирался крикнуть, чтобы он не заходил глубоко, как воина утянуло под воду. С шумом, проворачиваясь вокруг своей оси, мелькнуло белое брюхо огромного крокодила, а вода окрасилась в красный цвет. Несчастный воин лишь единожды показался над водой, но всё равно был незамедлительно утянут на середину реки, откуда пару секунд
— Уходим, не будем здесь задерживаться, — распорядился Тиландер, вспоминая байки из своего детства про опасную Африку.
Второй раз они пристали к берегу через двое суток: в этот раз им повезло. Стадо буйволов с широко расставленными рогами поймали врасплох, подкравшись с подветренной стороны. Четыре убитых буйвола разделали с максимальной скоростью, отгоняя назойливых и бесстрашных гиен. Даже несколько костров не отпугивали этих тварей, умудрявшихся отхватывать куски мяса прямо под носом у людей.
Гибралтар увидели издали: течение само несло «Катти Сарк» в Средиземное море.
Знакомые места команда парусника встретила восторженными криками. Санчо, весь атлантический переход проявлявший спокойствие, стал оживленным. То и дело подходя к Тиландеру, он напоминал: «Макш».
Следуя вдоль восточного побережья континента, Тиландер заметил пару поселений на берегу моря, коих не помнил прежде. Отнеся этот факт к своей невнимательности, продолжал путь, надеясь через несколько дней достигнуть Макселя. Даже с расстояния в пару километров Тиландер не мог не заметить, как разросся Портбоу за время его отсутствия. Спустя три часа, как Портбоу скрылся за кормой, Санчо подскочил к нему, крепко сжав его правую руку:
— Туда! — палец неандертальца показывал на безлюдный берег.
— Ты хочешь, чтобы мы высадились здесь? Но до Макселя ещё сутки ходу, — попробовал урезонить молодого гиганта Тиландер.
— Туда, — категорично повторил Санчо: Герман почувствовал, как под рукой неандертальца немеет его предплечье.
— Хорошо, Санчо, сейчас высадимся, — заверил он парня, меняя курс, одновременно отдавая команду убрать паруса с бизань и грот-мачт.
Подойти к берегу вплотную не удалось из-за большой осадки парусника: последние сто метров предстояло преодолеть на лодках. Высаживаться хотели все, но корабль нельзя было оставлять без охраны. На «Катти Сарк» остался старший помощник Тиландера Урс вместе с командой из двадцати матросов и десятком лучников. Вооруженные пулеметами Тиландер и Лайтфут вместе с Санчо, Бером и сыновьями Макса, плыли в первой шлюпке. Шлюпкам пришлось сделать три рейса, прежде чем весь корпус спасателей оказался на берегу.
— Теперь куда? — выхватив катану, Мал впервые нарушил молчание. Санчо уверенно пошел вперед, углубляясь в заросли.
Отряд двигался строго на запад. По дороге попалась накатанная телегами колея проселочной дороги, ведущая к одному из фортов, построенным Тиландером. Санчо не колеблясь пересек дорогу. Продолжая движение на запад, с каждым пройденным километров неандерталец ускорялся, словно боялся опоздать. Не отставая от него, практически рядом бежали Бер, Мал и Урр, сильно выросший за время путешествия. Тиландер и Лайтфут, с тяжелым пулеметом в руках, постепенно смешались к середине колонны.
— Куда летит этот идиот? — задыхаясь выдохнул Лайтфут, поудобнее перекладывая пулемет на плече.
— Ему виднее, — отрезал дальнейший разговор Тиландер, в душе проклинавший прыть неандертальца.
Этот безумный бег трусцой продолжался уже больше часа, пару раз Санчо останавливался и вслушивался. Получившие передышку люди валились на траву, стараясь отдышаться. По расчетам Тиландера, они отошли от побережья на десять километров. Если Санчо продолжит в том же темпе, люди просто не выдержат.
Но неандерталец не собирался их загонять до смерти, минут через пять после возобновления движения до слуха Тиландера, вновь перебравшегося в авангард, долетели крики людей. Санчо рванул, исчезая среди кустарников: секундой спустя Тиландер вместе с Бером и сыновьями Макса вылетел на открытое пространство в лесу. Первое, что бросилось в глаза, — около пяти десятков хижин, построенных из ветвей, накрытых высохшей травой. Посреди этих хижин шел бой: большая масса людей с почти белым цветом кожи теснила группу соплеменников Санчо, непрерывно осыпая их стрелами.
— Макш! — проревел Санчо, бросаясь в бой.
Дальше случилось то, что Тиландер не мог понятно объяснить сам себе. Неандертальцы, услышав крик Санчо, синхронно проревели «Макш!», переходя в наступление.
— Это не наши воины, — крикнул Бер, всмотревшись в лучников с белым цветом кожи, — у них другие луки и доспехи.
Лучники Русов прибывали один за другим, подпирая стоящих впереди. Тиландеру следовало принимать решение, но ему в этом помогли сами сражавшиеся с неандертальцами лучники: они перенесли обстрел на отряд американца. Решение было принято мгновенно:
— Лучники! По белым людям — огонь, не задевайте дикарей, они на нашей стороне, — успел предупредить Тиландер, наблюдая, как в сторону врага полетела добрая сотня стрел.
Глава 10. Тактика и стратегия
Празднование рождения моего сына Ивана затянулось на три дня: со всех окрестностей Берлинского хозяйства приходили люди, спеша выразить свое почтение. Простые крестьяне, мастеровые, воины, приближенные к власти — все считали своим долгом засвидетельствовать почтение в связи с рождением сына Великого Духа. Среди берлинцев пошли разговоры, что их город должен стать главным, так как именно здесь родился наследник империи Русов.
На четвертый день после рождения сына я решил созвать Военный Совет — пора было приниматься за Никона. Моя записка от имени Ченка и слухи про армию в окрестностях Макселя не могли долго дурачить и сдерживать «христоверов». Пройдет какое-то время, и они убедятся, что все это — дезинформация. Войну лучше вести на чужой территории, причем по собственному плану. Эта простая истина доказала свою эффективность за время развития человечества.
В этот раз Военный Совет проходил в расширенном составе: кроме Терса, Гурана, Васта и капитанов кораблей были приглашены сотники, командиры арбалетчиков и лучников, пушкарь Нарм, братья Лутовы и смершевцы. Любой из них мог подсказать идеальный план для предстоящего боя. Не навязывая своего мнения, попросил высказаться каждого, чтобы потом подвести итог. Первым слово полагалось дать Терсу как правителю Берлина. Потомок Пабло не дружил с тактикой и стратегией, его план заключался в обычной лобовой атаке после форсирования Роны. Старшего брата поддержал и Гуран, попросивший, чтобы ему дали возможность первым атаковать врага своей конницей.