Наследие
Шрифт:
— Ты еще ответишь мне за все, — прошипела Ингер, когда повозка вывозила ее за ворота замка.
— Рискнешь вернуться? — изломил бровь Риктор в насмешливом удивлении, она промолчала…
И вот рискнула, спустя несколько лет. Лорд Илейни скрипнул зубами и сел, выпутываясь из-под защиты драконьего крыла. Гор поднял голову, внимательно следя за человеком. Он чувствовал черноту, разъедавшую мужчину, и дракону она не нравилась. Человек был светлым, его душа всегда оставалась открытой, а сейчас Гор чувствовал привкус горечи. Человек ненавидел и злился.
— Я знаю, что ей надо, — произнес Риктор, поворачиваясь к своему большому другу. — Появилась тогда, когда я добился своего и вернул роду Илейни его титул и земли. Даже любопытно, как она собирается все это провернуть. — Мужчина недобро усмехнулся. — Мразь. Ей придется убраться в то болото, из которого она выползла. Только Бездна способна породить такую тварь.
— Пф, — ответил дракон, приподнимаясь на передних лапах.
— Со мной все хорошо, мальчик, — улыбнулся Рик.
— Ар-рф.
— Я буду держаться от змеи подальше, не переживай. — Лорд шагнул к дракону, ласково провел ладонями по его голове и потерся щекой. — Я приду утром, и мы разомнемся, обещаю.
— Пф.
Риктор бросил на Гора еще один взгляд и направился обратно в замок, старательно давя в себе те чувства, что всколыхнуло в нем появление его мачехи. Хотелось уединиться вместе с Нэми и ощутить тепло и нежность, которые дарила ему эта женщина. Однако празднество было в самом разгаре, и хозяину замка не пристало покидать его, тем более, когда среди гостей присутствовал сам король.
Празднество шло и за пределами высоких каменных стен, но лорду не нужно было появляться среди ликующего народа, и это несомненно радовало. Рик бросил взгляд на окно, из которого выглядывала Ингер, но там уже было темно. Передернув плечами, мужчина направился в пиршественную залу.
Леди Илейни, незаметно наблюдавшая за возвращением Риктора из драконника, отошла от окна и села перед зеркалом, рассматривая свое отражение. Лунный свет подсвечивал женщине в спину. Ингер заметила, как лихорадочно блестят ее глаза и криво усмехнулась, почти со злостью припечатав к зеркальной глади ладонь, скрывая от себя отражение почти идеального лица.
— Вы играете с огнем, госпожа. — Вечная наперсница леди Илейни, служившая ей еще в отчем замке, стояла за ее спиной, глядя на Ингер спокойным усталым взглядом.
— Я не упущу возможности заполучить аниторна, — ответила леди Илейни.
— Его амулет…
— В этот раз я подготовлена лучше. — Ингер повернулась назад и посмотрела на служанку. — Почему ты пытаешься меня отговорить?
— Однажды лорд Риктор уже выставил вас из своего замка. Как бы история не повторилась.
— Тогда я была слишком юной и слишком глупой, — усмехнулась леди, снова поворачиваясь к своему отражению. — Я слишком сильно желала его, и это сделало меня уязвимой. Нужно было избавляться не от отца, а от сына. Родить Октору нового наследника, а потом уже убрать мужа. И тогда бы я стала полноценной и единоправной хозяйкой земель Илейни. — Ингер поднялась на ноги и откинула на спину волосы. На устах ее мелькнула хищная улыбка. — Зато теперь я могу проделать все это с Риктором, и мне достанутся не жалкие крохи, а целое Побережье. Жена аниторна — отлично звучит.
— Он никогда не женится на вас, госпожа. Лорд Илейни слишком сильно вас ненавидит. — Служанка отвела взгляд и посмотрела в окно на яркие звезды.
— Этой ночью я понесу от него, Садди. — Леди подошла к столику, на котором стояла шкатулка из черного дерева. Она откинула крышку и достала жемчужное ожерелье с черным камнем в оправе из белого золота. Любовно огладила камень и надела украшение. — Его обожаемая матушка не справится с силой моего амулета, Риктор не устоит. Он падет к моим ногам, а я, наконец, узнаю, как мой пасынок умеет сгорать от страсти.
— Моя госпожа! — Служанка повернулась к хозяйке. — Даже если лорд Илейни поддастся чарам, и ваше чрево наполнится его семенем и даст всходы, тот, другой, никогда вам не простит вероломства.
Ингер немного помрачнела, но тут же легкомысленно махнула рукой.
— Мне достаточно назвать его имя, и все будет кончено. Он выбрал своим врагом самого Ледагарда, и гнев короля будет ужасным. — Женщина мотнула головой, отчего черное облако ее волос опять рассыпалось по плечам. — Нет, я не боюсь. Передо мной открывается гораздо большее, чем участь любовницы.
— Вы предадите ЕГО?! — воскликнула Садди, против воли сжимая кулаки.
— До сих пор пускаешь на него слюни? — сузила глаза Ингер. — Запомни, глупая: такие, как он, умеют использовать, но никогда не научатся любить. Лучше выкинь из головы эту расчетливую и хладнокровную тварь и пожелай мне удачи. Если я выиграю свою награду, — рука леди скользнула на плоский живот, — мы заживем почти как королевы.
Она обернулась к служанке. Садди была бледна, губы ее дрожали, а кулаки все еще оставались сжаты. Однако, заметив, как пристально смотрит на нее госпожа, женщина расслабилась и отвернулась, скрывая от леди свои настоящие чувства. Ингер приблизилась к ней, обошла по кругу и сжала пальцами щеки, задирая голову служанки кверху.
— Думаешь, как бы предать меня, да, Садди? — шипящим шепотом спросила она. — Лучше забудь об этом, потому что я выпутаюсь, а ты нет. ОН тебя не спасет, а я не забуду. Услышала?
— Я верна вам, госпожа, — испуганно ответила женщина, глядя в зеленые глаза, наполненные гневом. — Вам ли не знать этого?
— Тогда сделай так, чтобы подстилка Риктора затерялась в переходах замка и не добралась до его опочивальни. — Ингер оттолкнула служанку и вернулась к зеркалу. — Если уберешь ее навечно, я горевать не буду.
— Слушаюсь, госпожа, — склонила голову Садди и направилась к двери.
Леди Илейни проводила ее взглядом через отражение, тряхнула волосами и снова погладила амулет. Сегодня она собиралась заполучить несговорчивого молодого лорда, чье новообретенное могущество казалось слишком лакомым куском, чтобы дать ему ускользнуть сквозь пальцы. Ингер окинула себя последним внимательным взглядом и осталась довольна. Полупрозрачные одежды только подчеркивали притягательность плавных изгибов женского тела. Жемчужное ожерелье оттеняло кожу и казалось туманной дымкой, сквозь которую поблескивал черный камень, завораживая таинственными переливами бликов. Ингер с трудом оторвала взгляд от камня, чувствуя, как жар предвкушения зажигает кровь, бежит по венам раскаленной лавой, наполняет влагой ее лоно.