Наследие
Шрифт:
— Скряга, — обозвал ее Риктор, отворачиваясь.
Несколько мгновение в домике раздавался шелест трав и чирканье ножа по дереву, но вдруг стены вздрогнули от их дружного смеха, сломавшего последний барьер отчужденности и напряжения, царившего все последние дни. Фиалка уронили руки на стол, склонила на них голову, плечи ее вздрагивали от хохота. Трава, еще не собранная в пучки, разлетелась по сторонам, попадала на пол, но женщина этого не заметила. Она заливисто смеялась, словно освобождаясь от того, что тяготило ее с того мгновения, когда Судьба преподнесла ей неожиданный и весьма весомый дар в лице лорда-аниторна.
Риктор Илейни хохотал вместе с затворницей, привалившись спиной к стене. Тягостные раздумья, не отпускавшие его все это время, отступили, принеся недолгое успокоение. На душе стало немного легче, и нараставшее недовольство и раздражение истаяли. Да и вид смеющейся Фиалки был ему невероятно приятен. До этого она продолжала держаться обособленно, огрызалась и язвила, но мужчина ясно видел, что она за нарочитой грубостью и дерзостью она скрывает свою растерянность. То ли неожиданное появление в ее жизни незваного гостя смущало затворницу, то ли было что-то еще, что тревожило ее и даже пугало. Женщина упорно закрывалась, не желая отвечать на вопрос Риктора, пытавшегося найти ответы на свои вопросы.
Она его не спрашивала ни о чем, но с каждым днем все дольше задерживала на Рике взгляд чистых синих глаз. И румянец, окрасивший женские щеки, лорд Илейни видел уже не в первый раз. Фиалка ворчала, повторяя, что не может дождаться, когда аниторн покинет ее жилище, однако каждый раз, стоило Рику заговорить о том, что ему пора возвращаться в Бриллант, женщина становилась хмурой, и отрицательно качая головой.
— Рано еще, — отвечала она и уходила от дальнейшего разговора.
В тот же день, когда они бежали от пожара и рогров, Риктор долго и обстоятельно расспрашивал Фиалку, где они находятся, есть ли рядом город, где он мог бы воспользоваться услугами мага, способного открыть переход. Пытался узнать, как далеко они от людей, но женщина отвечала одно и то же:
— Придет время, и я тебе все расскажу. Даже сама провожу, чтобы убедиться, что ты убрался, и я, наконец, от тебя избавилась.
Большего из нее Рик вытащить не смог. Однако время покинуть жилище затворниц не пришло и на следующий день. Гонимый тревогой, лорд Илейни все-таки не выдержал. Решив отплатить добром своей спасительнице после того, как доберется до Побережья, Риктор покинул сторожку, пока Фиалки не было. Он прошел совсем немного, когда из-за деревьев вышел каяр. Пригнув голову и оскалившись, зверь пошел на мужчину. Убить любимца лесной затворницы, у аниторна не поднялась рука. Он вытянул из ножен меч, но отступал, не пуская клинок в дело, только защищался. Но каяр не напал. Он прижал Рика к мощному стволу старого дерева и уселся напротив, не позволяя сойти с места. Вскоре появилась Фиалка. Она взяла мужчину за руку и, буркнув:
— Нагулялся? Тогда идем домой, — увела обратно в сторожку.
И Риктору ничего не оставалось кроме, как подчиниться. Каяр зорко следил, чтобы лорд не вздумал своевольничать.
— Я пленник? — возмущенно спросил Илейни.
— Гость, — невозмутимо ответила женщина.
Поняв, что спор ни к чему не приведет, Рик только усмехнулся и махнул рукой. Но прошло уже несколько дней, а он все еще находился в лесной сторожке, находясь под бдительным оком каяра, следовавшим попятам за мужчиной, стоило ему только покинуть жилище Фиалки. Да и сама она придумывала лорду то одно, то другое дело, словно не желая оставлять его в одиночестве. Они вместе расчистили за сторожкой землю, где женщина решила завести новый огород взамен уничтоженного пожаром на месте ее старого дома. Вместе собирали хворост, ходили на охоту, где Фиалка обнаружила умением пользоваться луком.
Они присматривались, привыкали друг к другу, но разговаривали немного. Рик быстро скинул оковы этикета, переняв манеру своей спасительницы разговаривать с легкой насмешкой. Так оказалось даже проще. Лорд перестал следить за тем, чтобы оставаться учтивым. Нет, он не стал груб, но короткое общение проходило в обмене колкостями, ехидными замечаниями и язвительными выпадами. Рик быстро заметил, что Фиалка даже получает некоторое удовольствие от таких пикировок, да и сам он, несмотря на тягостные мысли, в такие мгновения отвлекался. И все же каждый из них оставался замкнут внутри своих мыслей.
А сегодня замкнутость впервые исчезла, уступив место смеху. Поделка неожиданно выскользнула из руки Риктора. Она упала, ударившись о край ведра. Мужчина присел, бережно поднимая то, что вырезал столько времени, подул на нее, очищая от опилок. Фиалка вытерла слезы, выступившие на глазах, и кивнула на руки лорда:
— Что ты там вырезаешь, аниторн? — спросила она.
Он подошел к столу, уселся напротив и поставил на стол фигурку дракона. Женщина протянула руку, взяла поделку и некоторое время рассматривала, после вернула на место и подняла взгляд на мужчину. На его губах блуждала грустная улыбка.
— Это Гор, — сказал он.
— Тоскуешь по дракону? — казалось, Фиалка была удивлена.
— Он моя семья, — ответила Рик, вновь поднимая фигурку и рассматривая. — Даже отец не был мне так близок, как дракон. Мы с ним дружим уже двадцать лет. Умнейшее создание. Заботливый… Ругается только на меня часто, спорит. Нянька в чешуе.
Лорд откинулся на спинку грубо сколоченного стула и невесело усмехнулся. Да, он тосковал по своему дракону. Никогда еще они расставались так надолго. Всегда и везде были вместе. Если подумать, то за двадцать лет они ни дня не провели друг без друга. Даже во время шумных пиров молодой лорд находил время, чтобы зайти и проверить, как себя чувствует его большой друг. Все горести, радости, переживания — все было у них на двоих. И остаться вдруг без привычного «Пф», без возможности зайти утром в драконник, потрепать летуна по могучей шее и сказать: «С новым днем, мальчик», — было странно и даже пусто.
— Нечасто люди дружат с драконами, — заметила Фиалка. — Их чаще опасаются.
— Я знаю только одного человека, кто дорожил своим летуном, — ответила Риктор. — К сожалению, дракон погиб.
Мужчина поднялся со своего места и вернулся к ведру, продолжая ожесточенно стесывать лишние куски дерева. Воспоминанием было тяжелым, а сейчас, когда он не мог узнать, что с Гором, особенно. Рик поджал губы, уже не особо следя за тем, что делает. Перед глазами стояло распростертое на камнях тело Рага. Илейни мотнул головой, чтобы избавиться от видения, нож соскользнул, и лезвие разрезало кожу на пальце. Лорд охнул от неожиданности. Переложив фигурку дракона в другую руку, пока не испачкал ее, Риктор хотел уже слизать с пальца кровь, но его руку неожиданно перехватила Фиалка. Когда женщина успела подойти, он не заметил, и теперь удивленно смотрел на нее.
Затворница склонилась к ладони Рика, осторожно подув на ранку. Мужчина ощутил легкую прохладу, но вскоре ладонь окоченела, словно он стоял не в натопленной сторожке, а посреди зимней улицы. Неожиданно Фиалка поднесла мужскую руку к своей щеке, прижала, прикрыла глаза, и тепло вновь заструилось по телу, отогревая и возвращая чувствительность.
Тут же Рик почувствовал нежность женской кожи. В это мгновение он ощутил насколько женщина, стоявшая перед ним, ранима и беззащитна. Желание обнять ее, привлечь к себе, было столь сильным, что Риктор не удержался. Аккуратно, чтобы не поранить Фиалку, мужчина обнял ее рукой, в которой были сжаты нож и фигурка дракона. Женщина не сопротивлялась, она прижалась лбом к мужской груди, тихо вздохнула и затихла.