Наследница Альба

Суббота Светлана

– такой парень может только улучшить, а никак не испортить.

– Странный вопрос от существа, который встречается только в сказках, - возразила я.
– Лучше объясни что ты за оборотень? Во-первых, не собака. А во-вторых? И как собираешься лечить Йожи?

– Мелкого? Сейчас покажу, - Гэб легко, почти невесомо провел пальцем по руке от плеча до локтя.
– У тебя здесь сильная ссадина, ты знаешь? Первые часы после метки, может быть ты заметила, любая рана быстрее заживает Так проявляется природная регенерация оборотней, у нас

она врожденная, остальные могут получить ее слабое подобие через метку.

Ничего себе, если от «слабого подобия» за секунды затягиваются разрезы от ножа, я представляю, как заживает на них... Как на собаках, хех. Молчу-молчу.

– После брачной метки оборотня слабая регенерация остается у человека на всю жизнь, - продолжил Гэбриэл.
– Но кое-что умеют только оборотни и никто больше. Сейчас я покажу тебе чудеса сказочной медицины.

Он наклонился, мягко развернул кисть моей руки и прижался губами к внутренней стороне, там где напряженно бился пульс.

– Э, - чуть хрипловато выдала я.
– А поцелуи входят в лечение? Мне начинать радоваться за Йожи?

Пару секунд Глостер не двигался, затем поднял голову, полыхнув широкой улыбкой:

– Нет, целовать лапы твоего мелкого не буду. Я сейчас покажу умения высшего оборотня и вместе обдумаем что можно сделать для щенка. Возможно, добавки в пищу или препарат для инъекций.

– А если я откажусь от участия в «показе»?

– Ты не поступишь так по отношению к малышу!
– наигранно трагично заявил Гэб. Только что ладонь ко лбу не поднес.
– Не бросишь без надежды маленькое, беззащитное существо.

Хмыкнул и уже без театральности добавил:

– Я же вижу, как он из тебя веревки вьет, делает что хочет из-за того, что ты его постоянно жалеешь. Но Холли, он растет, ему нужна дисциплина, знать, что хорошо, а что плохо. Если он выздоровеет, ты, наконец, начнешь относиться к парню более здраво. Представь, он вырастет в счастливую и уверенную собаку, а не в капризного, полностью зависимого пса.

Я подозревала, что Гэбриэл меня зачем-то убалтывает, слишком убаюкивающе и тепло звучал ранее холодноватый голос. Но ради Йожи я действительно готова на многое и, если есть хоть небольшой шанс его вылечить, я обязательно им воспользуюсь. Кроме того, некое мое внутреннее «Я» совсем ошалело от близости Гэба, и уже прыгало с помпонами словно группа поддержки, скандируя «Пусть покажет умения высшего оборотня! Пусть срочно покажет!».

Поэтому я только слабо дернулась, когда локоть приподняли и к стесанной ранке прижались мужские губы.

Глава 12. Демонстрация волшебных возможностей

Ухаживать за мной пытались и раньше. Симпатичный одноклассник как-то предлагал донести портфель после уроков, а когда мы подросли, начал приглашать потанцевать во время школьных праздников. Он был умен, обаятелен и преследовал меня с редким упорством, но от него постоянно несло... слабым привкусом неприятностей. Это быстро отрезвляло в любой романтической

ситуации.

Шли годы, я выросла из школьных платьиц, но в отношениях с молодыми людьми по-прежнему не было ладно.

Впервые по-настоящему легко я почувствовала себя с Фредериком. Не была настороже, успокаивалась. И уже решила, что вот она, моя судьба. Как вдруг в маленьком провинциальном городке повстречала нескольких мужчин, от которых тоже не веяло опасностью. Почему-то именно оборотней моя интуиция воспринимала благосклонно.

Гэбриэл повел носом вдоль моей руки, едва не касаясь кожи. Мускулы на его загорелых, золотистых от солнца плечах напряглись, приобретая резкий рельеф.

Одна из темных прядей упала на мое предплечье, оказавшись неожиданно шелковистой.

Сквозь завесу волос блеснули бирюзовые глаза, но ресницы почти сразу скрыли их, то ли сонно, то ли под действием такой же тягучей истомы, которая накрывала и меня. Это было восхитительно и чуть-чуть стыдно, но в тоже время приятно, что ситуация захватывала не меня одну.

Слабость качнула меня назад и Гэб тут же подставил плечо, развернулся, позволяя на себя опереться. Я ощутила его губы уже выше, на плече, там, где тонкая бретелька почти не прикрывала лямку бюстгальтера.

– Это все еще показ?
– спросила я, чувствуя как легкая дрожь кожи достигает груди, превращая мои соски в сжавшиеся, испуганные камешки.

– Уже нет, - глухо сказал Гэб, он явно с трудом выравнивал сбившееся дыхание.
– Прошу... Минуту, дай мне минуту. Не могу остановиться...

У меня самой от его голоса по шее прошла волна жара, и я просто откинула голову назад и немного вправо, открывая больше доступа для осторожных, томительных касаний. Минуту я выдержу. Почему бы не подождать всего шестьдесят секунд, можно их даже посчитать.

Раз.

Он перетек за мою спину, удобно подставляя твердую и надежную грудную клетку, тут же опалившую меня жаром.

Два.

Его рот, наконец, дотронулся до моей требующей прикосновений шеи. И кто-то

слабо, на грани слышимости застонал. Возможно, я. И еще раз, когда одна из горячих как кипяток широких ладоней, накрыла мою грудь.

Пять.

Там, где билось барабаном сердце.

– Идеально, - сказал Гэб, поведя чуть вверх, так, что вершинка потерлась сквозь ткань прямо по основанию его пальцев, пройдя по клавишам от указательного до мизинца. И обратно.

Десять или двадцать...

Я требовательно повернулась, и вторая его рука легла правильно симметрично. Мы оба замерли, затаились, открытые ощущениям до режущей остроты. Первой выдохнула я. Потом сжал пальцы Гэбриэл, захватывая и сжимая кончики моей груди. Неровная поверхность кружева чуть не заставила меня вскрикнуть, пришлось прикусить губу

Сорок или пятьдесят. Или почти минута. А возможно, бесконечность...

Я накрыла его руки своими и медленно отвела, снимая, убирая от себя начинающееся безумие.