Наследница Богов
Шрифт:
— Шампиньоны, — с удовольствием ответил он на Светкин вопрошающий взгляд. — Они всегда при мне. — И, так как дама Света все еще пребывала в состоянии легкой прострации, добавил: — Маленькое домашнее заклинание. Мы живем с ними рядом, с грибами. Они с нами испокон веков. Мы любим их, холим, растим. Мы дружим с ними. Вот они и откликаются на наш зов. Они охотно приходят, когда нужны нам! Потому гномы никогда и нигде не остаются голодными. — Весело посмотрев на нее, он жестом фокусника вынул из воздуха буханку темного умопомрачительно пахнущего хлеба и, отломив кусок, предложил ей. Это что? Похоже, магия в чистом виде! Ого! Она неловко взяла, едва не уронив, Бороман подхватил и снова подал. Кусок был муки тончайшего помола и источал незнакомый аромат, от которого слюна побежала.
Кот, мирно валявшийся до того времени на своем излюбленном месте,
— Он чувствует защитника, — пояснил Бороман, нежно проведя по гладко вылизанной голове зверюшки. — Они имеют очень чувствительную душу. Хлеб выпечен из тех же шампиньонов. Шампиньоновая мука — целебная и легко усваиваемая. Ведь клеточные стенки грибов состоят отчасти из очень полезного хитина, а в таком виде этот продукт отлично усваивается организмом. Не удивляйся, что он такой свежий, и взял я его непривычным тебе способом. Наш хлеб хранится в Подручном Мирке, который всегда под рукой у воина-гнома, как… твоя сумка с мелкими вещами. Только сумку видишь и ты, и ее могут заметить все, и взять оттуда незаметно глазу все, что приглянется, а Подручный Мирок — только мой! А странную еду под названием "сосиски" я бы есть не советовал — она сделана из непонятных моему духу продуктов.
Она молчала, не в силах противоречить. Конечно, соя, куриная кожа и, говорят, бумага… Зато быстро готовится. А Кот, ее избалованный вкусностями и различными спецкормами гурман-кот, с довольным утробным урчанием поглощал предложенный гномом шампиньоновый хлеб, доверчиво поглядывая на вечернего гостя.
— Я бы тоже от мяса не отказался, — продолжал между тем боевой гном, смачно жуя и отрыгиваясь, — но мяса тут нет… Вот на охоту бы съездить, дама Света. Вы, чай, на охоты с этими машинами ездите? У вас тут что-то охотничьих псов не видно совсем… И упряжи под них я в доме не нахожу… Хотя, ты ведь женщина, тебя мужчины должны дичью кормить. Или у вас здесь дичь — "сосиски"? Вы что, их ловите? — вскинулся он в веселом озарении.
Странный это был разговор, даже, скорее, монолог-проникновение в суть чужого Мира, чужой реальности. Светлана молчала, а гном говорил, говорил… Она чувствовала, как ее клонит в сон, веки слипались. Сквозь сонные видения она наблюдала, как домашний питомец наотрез отказался от предложенных гномом по ее мысленному совету сосисок, даже лапкой передней поскреб по полу, словно закапывая, — так возмутился. Перед ее мысленным взором замелькали сонные видения: ездовые псы в гремящей посеребренной сбруе, говорящие с гномами шампиньоны, подмигивающие ей своими мелкими бусинками глаз из-под белых шапок… Армия гномов в дремучем лесу, собирающаяся ко сну… шелест откинутых пологов палаток, лязг оружия, укладываемого в изголовье или изножие… "Они что, в кольчугах спать ложатся?" — подумалось ей, и Светлана вовсе провалилась в сонную одурь…
От встреченного вечером неизвестного (он странно вибрировал в пространстве) в длинной пещере, ведущей к жилищу дамы Света явно веяло магом. Немного, едва уловимо, но магом — с едва приметными примесями. Бороман понял это только сейчас, почти засыпая на хрустящем, как кожа, но как-то по-особенному выделанном и чуднО пахнущем ложе, где дама Света уготовала ему спальное место. Он потрясенно вскочил. Меч, пристегнутый к поясу, тихонько звякнул. "Сейчас я понимаю свою ошибку, — успокаивающе пробормотал Бороман. — меч не воспринимал мыслеобразов, а только слова. — Пойду проверю". Он неслышно встал, миновав короткий коридор, закончившийся дверью в комнату со спящей девушкой, которая запросто общается со сложными и непонятными машинами, вышел в маленькую пещерку у входа и, вплотную приблизившись к двери, вслушался во внешнюю тишину. Приложив к двери ухо, он слегка кивнул своим мыслям. Кот, так же неслышно приблизившийся к нему невесть откуда, слегка прижался к правой ноге, коротко вздрогнув всем телом и замерев с приподнятой головой. "Да-да, — ответил ему мысленно Бороман, — Я думаю, что и ты это почувствовал. Не беспокойся! Попробуем его нейтрализовать".
Вибрирующий в пространстве встречный действительно оказался за дверью. И он НЕ боялся. По крайней мере, не пытался показать своего страха так, как сделал это тогда, поздним вечером, приникнув к стене. Скорее
* * *
… Теплый ветерок едва коснулся ее разгоряченного лица, пробежался по волосам и замер где-то поблизости, словно приглашая поиграть. Сон (она знала, что спит) казался приятным и многообещающим. Такие сны обычно всячески помогают отдохновению, они расслабляют и доставляют массу приятных моментов, наполняют энергией так, что утром процесс просыпания приносит радость, а грядущий рабочий день кажется щедрым подарком судьбы.
Светлана открыла глаза. Сквозь полуприкрытые веки солнце вставало из-за тяжелого мрака темно-синих сосен. Едва-едва брезжил рассвет. На траве рядом с ней поблескивала роса, отражая солнечный свет и делая его еще прекраснее. "Никакие драгоценности не сравнятся!" — восхитилась она, любуясь переливами света в капле воды. И вдруг явственно ПОЧУВСТВОВАЛА, как Браслет сдавливает ей запястье, наливаясь тяжестью. Во сне такого быть не могло! Света посмотрела на руку и обомлела: украшение тлело угольно-черным с красными переливами. И тут она услышала шаги: кто-то крадучись шел прямо к ней. Даже по канонам сна нужно было немедленно спрятаться. Она, стараясь не шуршать, поднялась и скрылась за гигантским кустом, обсыпанным неизвестными ягодами. Через секунду с противоположной стороны остановился осторожный "кто-то" и немного потоптался, стараясь, видимо, устроиться поуютнее. Браслет поцарапал Светкину руку, словно похвалил за сообразительность. Она улыбнулась и прислушалась.
Снова послышались шаги, и к пристроившемуся "некту" присоединился еще один. Они безмолвно постояли немного вместе, затем начали невнятно шептаться. Ветерок донес до Светланы непонятные звуки, которые при некотором напряге мысли она легко перевела в правильные "мыслеобразы", как при общении с вечерним знакомым-гномом.
— Действия затягиваются. — проговорил один из притаившихся. — Надо подключать последний довод.
— Ты хочешь вызвать Серую?.. — в испуге прошипел второй, внезапно смолкнув, словно торопливо зажал себе рот ладонью.
— Придется.
— А мы… не погибнем вместе с гномами и этими придурковатыми орками? Серая плохо разбирается во врагах и не-врагах! Для нее нет никого, кроме нее самой и ЕЕ МАГА. Впрочем, и он не выжил… Я, как бы сказать… Слегка… опасаюсь за…
— Ты боишься. — Собеседник проговорил это с явным сарказмом.
— Конечно! Ты же слышал истории про нее! Она сумасшедшая!.. В последний раз после нее не осталось никого, кроме тех, кто бежал с эльфами… — Раздался легчайший шелест, словно его передернуло.
— Она нам поможет. Смотри! Вон они, зашевелились. — В голосе говорящего прорезалась плохо сдерживаемая ярость. — Грязные животные! Скоро Мир освободится от вас!
По траве едва слышно снова прошуршали шаги одного, затем, через небольшой промежуток времени — другого. Все стихло ненадолго. Потом послышался сдавленный кашель невдалеке, стальной лязг и звон. Шелест откидываемого полога прозвучал вместе с голосом трубы — надрывным и бодрым одновременно. Запела птица над головой у Светки. Еще и еще голоса раздавались, словно разбуженные. Она выглянула из-за спутанных веток, густо усеянных голубоватыми, узкими, но большими листьями, пахнущими остро и пряно, похоже на эвкалипт, и увидела — гномий стан! Он раскинулся прямо перед ней гигантским кольцом, скорее даже несколькими кольцами, одно входило в другое, в центре которого стоял огромный темно-бордовый шатер с трубачом у входа — коренастым крепышом, чем-то немного похожим на Боромана. Он стоял, подняв глаза к небу, но наклонив голову к земле и трубил в изогнутый несколькими кольцами рог небывалой величины. И тут…