Наследница чужой жизни
Шрифт:
– Знаешь, если закрыть глаза, можно подумать, что мы приехали на юг в отпуск. Мне так нравится это заходящее солнце, когда всё вокруг становится в оранжевом свете.
Стас крепче сжал её руку.
– Тебе на самом деле пора в госпиталь?
– Наверно, да. «Тут на нас все глазеют», —сказала Алиса, поймав очередной взгляд диковатого мужчины с загорелым лицом.
– Это оттого, что мы идём за руку, словно прогуливаемся по бульвару. А бойцы давно не видели женщин. Так что будь осторожна, я не всегда смогу тебя защитить.
– Я справлюсь, – отмахнулась
– Понимаю. Я сам пару недель провалялся в таком госпитале. Потом привыкаешь. Ты тоже привыкнешь, и твой очаровательный носик будет спасён.
– Я прихватила носовой платок, который щедро полила духами. Если будет совсем невмоготу, суну в него нос.
Когда Алиса подошла к шатру, заметила мужчину средних лет в очках и в халате, который был в свежих красных пятнах. Он курил и разговаривал с раненым, который сидел на койке возле входа. Лицо у раненого было измождённое, кисть руки перевязана, правая щека залеплена пластырем.
Наверно, это и есть доктор, а я опять забыла, как его зовут. Кажется, Михалыч. Увидев Алису, мужчина в очках щелчком отбросил окурок.
– Это вы к нам в помощь приехали? – спросил он, внимательно рассматривая Алису. – Боже, совсем ребёнок, – нахмурился он. – Вам лет сколько? О чём они только там думают?!
– Меня никто не направлял, я с мужем приехала, – Алиса сделала серьёзное лицо и добавила. – Буду вам помогать, пока муж воюет.
– А муж кто?
– Ракитин Александр, – с гордостью сказала Алиса.
Доктор неожиданно тепло засмеялся.
– Ах, Сашка. Вот проказник. Из отпуска с жёнушкой приехал. Когда только молодые всё успевают?! Ну а вы что-нибудь умеете?
– Ставить капельницы и делать уколы, – Алиса вспомнила, как ухаживала за мамой и вздохнула. – А ещё на курсах учили перевязки делать.
– Неплохо, – покачал головой врач. – Надеюсь, ты выдержишь, потому что одной Наташи мне мало. Значит так, девонька, тебе сегодня придётся с корабля на бал. Будешь мне ассистировать. У одного больного гангрена началась, придётся руку ампутировать.
– Что?! – Алиса еле устояла на ногах. А она то надеялась, что сегодня отделается перевязками и написанием писем родным. Последнее ей особенно нравилось.
Хирург пожал плечами.
– Зовут тебя как?
– Лиза, – заплетающимся языком выговорила Алиса, чуть не назвав своё имя.
– А я Михаил Михайлович, – он снова посмотрел Лизе в глаза и покачал головой. – Только в обморок не упади, Лизавета. А то мне с тобой некогда возиться. Идём в операционную
Лизе казалось, что ноги и всё тело одеревенело. Неужели ей в первый же день придётся участвовать в ампутации? Увидит, как отрежут руку, и она останется отдельно. О, ужас. А раненый будет кричать от боли. Или у них есть наркоз? Когда изобрели наркоз? Алиса абсолютно не помнила.
Михалыч поднял занавеску, и Алиса увидела на высоком, грубо сколоченном из досок столе, покрытом простынёй в ржавых пятнах, мужчину лет тридцати. Свалявшиеся волосы, всклокоченная борода и дикий ужас в глазах.
– Михалыч, ну как же я без руки? – раненый приподнялся на локте здоровой руки. – Да ещё без правой? Даже сынка на руки взять не смогу!
Михалыч сурово посмотрел на раненого.
– Как тебя зовут?
– Иван Хмельницкий.
– Вот что я тебе скажу, Иван: если хочешь увидеть сына и жену, тебе придётся согласиться. Иначе гангрена и на тот свет.
– Но, Михалыч, я тебя прошу. Как я без руки буду в деревне? Работать как? Может, давай ещё подождём? – в серых глазах мужчины застыла мольба.
Алиса чувствовала, как глаза наполняются слезами.
– Ждать уже некуда, Ваня. Давай, мой хороший, к операции готовиться. Вон, видишь, какая у меня помощница. Лиза зовут.
Иван перевёл взгляд на Алису.
– Ну что, скажешь, Лиза? Будет меня жена любить с одной рукой? Как я её крепко обнимать буду, а?
Алиса представила Стаса и горячо сказала:
– Если любит, будет любить. Рука это не нога. Ходить сможете и даже танцевать.
– Вот видишь, Ваня. Будет тебя любить твоя жинка. Лиза сюда вместе с мужем приехала сразу после свадьбы, чтобы не разлучаться.
Иван посмотрел на Алису и в его лице мелькнуло уважение. Он лёг на спину и закусил губу. Алиса видела, как по небритой бледной щеке стекает слеза.
Глава 49
Михаил уснул только на рассвете. Сегодня день икс. Уже сегодня он снимет актёришке повязку, и он увидит своё лицо. В голову хирурга лезли мрачные мысли. Что, если Алла, увидев, что он сделал с Сорокиным, обидится и бросит его? Как он будет жить без неё? Или Сорокин подаст в суд и его дисквалифицируют как пластического хирурга?
И этих «если» за ночь набралось так много, что Михаил начал жалеть, что ввязался в Аллину игру. Когда стало совсем тошно, включил прикроватную лампу и долго смотрел на Аллу. Она спала на боку, лицом к нему, подложив руку под щёку. Рыжие локоны разметались по белой наволочке. Лицо было спокойным. Всю эту неделю он старался провести с Аллой. Думал, а вдруг этот день последний? Алла непредсказуема и очень импульсивна. Он даже сделал то, что никогда не делал. Сослался на болезнь и перенёс две операции клиенток на следующую неделю. Любовь сделала его уязвимым. Любовь заставила пойти на преступление. Много раз он хотел рассказать Алле правду, но не решался. Скажу завтра, обещал он себе каждый день. Завтра так и не наступило.
Не буду больше об этом думать! И продолжал прокручивать варианты. Что, если ему придётся уехать? Поедет ли с ним Алла?
К утру, окончательно измучавшись, его накрыло спасительным сном. Проснулся от мелодии телефона. Алла встала. Сквозь полуприкрытые веки он наблюдал за ней. Прикрытая лишь длинными волосами она стояла возле окна и разговаривала по телефону. С ним! Он прислушивался к её голосу, пытаясь отловить там нотки радости, но редкие слова звучали сонно и равнодушно.
Положив телефон, Алла вернулась в постель.