Наследница Дестроера
Шрифт:
Потягивая свой кофе, вице-президент пытался не вслушиваться в многословную речь оратора, в коем он наконец узнал губернатора штата.
Какая скука! Все одно и то же, за исключением того выступления, что он сделал на днях. Где это, бишь? Ах да, в штате Нью-Йорк. Та поездка была незапланированной, своего рода импровизация по ходу предвыборной кампании. Он принял решение о ней вопреки возражениям своего штаба, считавшего, что перед персоналом психушки (или что это было — санаторий “Фолкрофт”?) надо хотя бы мельком сказать о проблемах отечественного здравоохранения.
Он не стал говорить
В этом письме, независимо от того, была ли в нем правда или нет, он усмотрел удачную возможность произнести речь на тему работы спецслужб. К тому же это был прекрасный шанс дистанцироваться от проблем нынешней администрации.
Вице-президент не знал, верить ли этому Тюльпану, чья подпись стояла под письмом. Но на тот случай, если изложенное в письме оказалось бы правдой, он специально попросил своих людей сделать так, чтобы вступительную речь произнес именно Харолд В. Смит.
Категорический отказ Смита и его смущение во время выступления кандидата, как ничто, подтверждали факт существования КЮРЕ. Да во время выступления этот парень просто места себе не находил! И как такому нервному типу доверяют руководить секретным агентством?
Сначала вице-президент решил пойти к президенту и потребовать объяснений, но передумал. О том, чтобы раскрыть правду о КЮРЕ в крупномасштабном выступлении, не могло быть и речи. У него нет доказательств, и это было бы слишком похоже на скандальное разоблачение, приуроченное к выборам. Лучше дождаться результатов голосования. Если победит он, то сможет аргументированно разоблачить это самое КЮРЕ. Для новой администрации это будет прекрасный стартовый рывок, который навсегда положит конец укоренившемуся в обществе мнению о нем как о бессловесной тени нынешнего президента.
Но одна вещь его беспокоила: как раз сегодня кандидат от демократов произнес речь, очень похожую на ту, с какой он сам выступил в “Фолкрофте”. Он говорил на эту тему на конференции Американской медицинской ассоциации, и хотя сам вице-президент выступления не слышал, но ему принесли текст, который явно изобиловал намеками на какую-то таинственную миссию некоторых лечебных заведений.
Советники успокоили, что соперник просто ему подражает, но вице-президент не был в этом столь уверен. Может, Принц тоже получил от Тюльпана письмо?
Уже в который раз он задумался над тем, кто такой этот Тюльпан. Мужчина с таким именем невольно наводит на мысль о сексуальной ориентации. Впрочем, в наше время чего только не бывает!
Кто-то тронул его за рукав, и вице-президент прервал свои размышления.
— Вам выступать, господин вице-президент. Вас уже представляют.
— Да, да, конечно, — отозвался вице-президент и встал.
По дороге на трибуну он расстегнул пуговицу пиджака, которую тут же застегнул, произнеся первое “спасибо” в микрофон. Его стилист как-то заметил, что на ходу он размахивает руками как пугало, и с тех пор он всегда следил за тем, чтобы занять руки пуговицей, даже если пройти предстояло всего несколько шагов.
Публика горячо аплодировала. Он слышал шум, но лиц не видел — для него они сливались в одно людское море, поверх которого слепили безжалостные софиты телевизионщиков. Даже если бы в зале сидела его собственная жена, он бы ее не узнал.
— Меня впервые так тепло встречают после партийного съезда в Айове, — сказал вице-президент, свято веря в раз и навсегда избранную линию поведения.
Публика засмеялась и с жаром захлопала. Вице-президент расточал улыбки фотографам, то тут, то там мелькали вспышки. Он не заметил возникшую в дверях суматоху и не расслышал какие-то внезапно раздавшиеся слабые хлопки.
В следующий момент его со всех сторон заслонили охранники. Двое повалили его на пол и закрыли своими телами, другие, рассаженные в зале среди сторонников кандидата, молниеносным движением потянулись к своим кейсам. Крышки разом распахнулись, обнажив автоматы.
Стрельба была недолгой и беспорядочной. Не успели крики стихнуть, как вице-президента подняли на ноги и выволокли через заднюю дверь, словно пьяного из бара. Его впихнули в стоящий наготове лимузин, и машина рванула с места.
Придя в себя, вице-президент задал один-единственный вопрос:
— Что это было?
— Покушение, — односложно ответил охранник. — Мы его схватили, не волнуйтесь.
— Если вы его схватили, зачем было выволакивать меня из клуба “Ротари” таким образом?
— Это был клуб “Лайонз”, сэр.
— Неважно. В семичасовых новостях это будет смотреться ужасно!
— Ваш труп смотрелся бы куда хуже, сэр.
Вице-президент откинулся на спинку кожаного сиденья, чувствуя дрожь в коленках. Он взял трубку и попросил телефонистку соединить его с Белым домом.
— Когда мы будем в безопасном, с вашей точки зрения, месте, остановите машину и все выйдите. То, что мне надо сказать президенту, никто не должен слышать, — произнес он хрипло.
В кандидатов на пост президента не стреляют. На то должна быть причина. И вице-президент эту причину знал.
Глава 9
Доктор Харолд В. Смит знал, зачем звонит президент. Он был готов к этому звонку еще прежде, чем зазвенел красный телефон прямой связи.
Незадолго до этого его компьютер дважды пропищал, давая знать, что получена информация чрезвычайной важности, имеющая непосредственное отношение к КЮРЕ. На экране высветился текст дешифрованного сообщения службы безопасности, суть которого сводилась к тому, что вице-президент только что едва не стал жертвой покушения.
— Слушаю, господин президент, — ответил Смит на звонок.
— Смит, у меня к вам вопрос.
— Да, сэр?
— Меньше четверти часа назад вице-президента чуть не убили. К счастью, покушение провалилось, но мы пока не знаем, кто стрелял.
— Да, я уже в курсе. Я только что получил сообщение на эту тему. Насколько я понимаю, ситуация под контролем.
— Неужели? — мрачно отозвался президент.
— Не понял вас, сэр.
— Возвращаясь к нашему недавнему разговору, осмелюсь выразить надежду, что приказ устранить вице-президента исходил не от вас.