Наследница Повелителя Теней: новое тело

Снежная Марина

Язык немного заплетался, и я поморщилась. Никогда не любила пьяных! Сама максимум, что себе позволяла в компаниях — пару бокалов вина. Наверное, это тоже от деда у меня. Как-то, когда я, будучи подростком, заявилась в невменяемом состоянии, едва на ногах держась, дед ничего говорить не стал. Просто заснял все это безобразие на камеру, а потом, когда протрезвела, показал. Лично мне хватило! А перед дедом долго еще было стыдно.

— За спасение жизни, конечно, спасибо. Да и кофе могла бы угостить, если бы ты был в адекватном состоянии.

— А что сейчас не так? — хмыкнул он. — Ну, перебрал малость! Из-за тебя между прочим!

Кирилл явно начал злиться, в глазах зажглись недобрые огоньки. Не хватало мне еще, чтобы пьяный огненный маг тут пожар устроил! На ремонт денег точно не хватит.

— Ладно, кофе я тебе сделаю. Но потом ты уберешься куда подальше, — сухо бросила и двинулась в сторону кухни.

Услышала неуверенные шаги за спиной и поняла, что Порицкий двинулся следом. Грохнулся на табурет, едва не опрокинув его, и мутным взглядом стал наблюдать за моими действиями. Пока заваривался кофе, я устремила на парня неприязненный взгляд.

— Вот скажи, почему ты вцепился именно в меня? Неужели других девчонок мало? Ведь понял же, что между нами ничего не будет.

— Почему? — хмуро спросил Кирилл. — Что не так-то? Чем я для тебя плох?

— Разве я говорила, что плох? — пожала плечами, решив не накалять обстановку. — Ну, просто не нравишься ты мне в этом плане, вот и все.

— Почему?

— Опять двадцать пять! Или решил затянуть сказку про белого бычка?

Про «бычка» он не понял. Да и немудрено, это ведь из моего мира. Мысленно дала себе оплеуху, чтобы была осторожнее, и вздохнула:

— Трудно объяснить, почему кто-то нравится или не нравится. Ты уже мальчик большой, сам понимать должен.

— Но ты ведь мне нравишься! — набычился Кирилл.

— А ты мне нет.

— Это не главное.

— Вот как? То есть у девушки можно и не спрашивать, чего она хочет?

Кирилл пожал плечами, из-за чего едва не потерял равновесие и не сверзился с табурета. Подавив улыбку, я отвернулась проверить, как там кофе.

Услышала, как отодвигается табурет, и быстро обернулась. Порицкий уже стоял на ногах, глядя на меня с какой-то отчаянной решимостью.

— Захочешь! У тебя выбора не будет! — процедил он и попытался накинуться.

Действовала я инстинктивно. Рука сама потянулась к турке и выплеснула ее содержимое в лицо мага. Только потом до меня дошло, как могут трактовать мои действия, если он получит травму. Но горячая вода с шипением скользнула по вспыхнувшей вокруг тела Кирилла огненной защите. Ничего себе! Даже в таком состоянии умудрился отреагировать на опасность.

Вот только радовалась я благополучному исходу недолго. Порицкий, на миг опешивший из-за моих действий, попросту рассвирепел. Ухватил меня за плечи и повалил на стол, смахивая заодно все, что на нем находилось. Попыталась ударить его в причинное место, но закричала от боли. Ногу обожгло. Видимо, защита реагирует и на физическое воздействие. Запястья, которые Кирилл перехватил одной рукой, оказались над головой, а второй он лихорадочно шарил по моему телу. Распахнуть халат для него было делом пары секунд. А потом жадные влажные губы приникли к моей обнаженной груди.

То, что Порицкий совершенно обезумел при виде всего этого голого великолепия, неудивительно — фигура у Елены была потрясающая! Я сама, помню, подумала о том, что сложена она куда лучше меня прежней. Тонюсенькая талия, на фоне которой округлые бедра и грудь третьего размера смотрелись особенно женственно. Плюс длинные стройные ножки. В общем, есть, от чего крышу снести у мужика. Вот только меня такой расклад совершенно не устраивал! То, что эта пьяная свинья вознамерилась получить силой то, что не может другим путем!

Принялась отчаянно брыкаться и извиваться, не обращая внимания на то, что каждый удар отдается в теле болью — защита Кирилла продолжала обжигать кожу. Но все это действовало на него, словно комариные укусы. Единственное, что пока спасало, это то, что никак не мог справиться с молнией на кожаных штанах. В пьяном виде, да еще одной рукой это было не такое уж простое дело. Только, к сожалению, все равно справился!

В тот миг, когда мои ноги развели в стороны и попытались пристроить между ними вздыбленное мужское достоинство, что-то в голове будто щелкнуло. А мир вокруг потускнел и наполнился тенями. Зыбкое и полуреальное марево колыхалось вокруг, будто чего-то ожидая. Толком не давая себе отчета в том, что делаю, потянулась к нему и увидела, как с быстротой молнии мимо начали проноситься картинки.

Это больше всего напоминало перемотку на экране, как будто я прокручиваю видео назад. Голова от этих действий взорвалась болью, усиливающейся по мере того, сколько длилось странное действо. И вдруг меня снова выдернуло в реальный мир, показавшийся неимоверно ярким после недавнего сумрака.

Первое время я не могла понять, что вообще происходит. Не было боли в обожженных участках тела. Я не лежала голая на столе, сопротивляясь вознамерившемуся меня изнасиловать мерзавцу. Стояла у плиты и, следя за кофе, вела с Порицким разговор.

— Но ты ведь мне нравишься! — заявил он.

Уже машинально хотела ответить: «А ты мне нет», но удержалась. Осознала, что произошло. Дар Гайдриса, наконец, проявился, и я сумела вернуться в прошлое на минуту назад!

Провоцировать опять пьяного мужика было бы ошибкой. Нужно построить разговор как-то иначе.

— Послушай, Кирилл, — сказала как можно мягче, — давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз. И я сегодня очень устала. Как, наверное, и ты. Выпей кофе и возвращайся к себе домой. Договорились?

— А если я не хочу уходить? — кривовато усмехнулся он. — Позволишь остаться?

— Исключено. Не думаю, что это хорошая идея.

— Боишься, что приставать начну?

Табурет опять издал тот же звук, когда сдвинулся под тяжестью тела Порицкого. Он поднялся на ноги и двинулся ко мне.

— А может, тебе, наоборот, понравится? — криво усмехнулся Порицкий.

— Осторожно, у меня кофе горячий, — поспешно воскликнула, хватая турку и выставляя перед собой.

Кирилл неуверенно остановился, потом досадливо поморщился и снова сел. Угрюмо смотрел, как я наливаю кофе в чашку и усаживаюсь напротив. Так, чтобы нас разделял стол. Некоторое время пристально буравил меня взглядом, потом отхлебнул напиток и проговорил: