Наследница Теней
Шрифт:
– Деймон! – отчаянно воскликнула она, едва дыша, и ощутила настоящую панику, когда он правой рукой схватил ее за горло. – Деймон.
Сюрреаль с трудом подавила всхлип, исполненный искреннего облегчения, при звуках этого знакомого полуночного голоса.
Надежда и ужас наполнили глаза Деймона, когда он медленно поднял голову.
– Пожалуйста, – прошептал он. – Я никогда не хотел… Пожалуйста…
Он запрокинул голову, надрывно закричал и потерял сознание.
Прибегнув к Ремеслу, Сюрреаль столкнула с себя его обмякшее
– Я, конечно, понимаю, что, прибыв на пару секунд раньше, ты бы испортила свое драматическое появление, но, честно говоря, я бы обошлась без театральщины.
– Покажи запястье.
Сюрреаль подняла наконец взгляд и пораженно охнула.
– Огни Ада, что с тобой случилось?!
Раньше, когда «тень» Джанелль приходила к Сюрреаль и они вместе искали Деймона, было невозможно догадаться о том, что перед ней не живой человек, – если не пытаться к ней прикоснуться. Никто бы не перепутал это прозрачное, загнанное существо с тем, что ходит по живым Королевствам. Но сапфировые глаза были полны того же древнего огня, а Черные Камни сияли нетронутой силой. Джанелль только покачала головой и обхватила руками запястье Сюрреаль. Вспышка отупляющего холода – и нарастающий поток тепла. Девушка почувствовала, как ее кости сдвинулись и встали на место.
Прозрачные руки Джанелль запульсировали, то угасая, то появляясь, вновь и вновь. На мгновение она сама исчезла, и только Черные Камни продолжали мерцать, словно ожидая ее возвращения.
Когда Джанелль вновь появилась, в ее глазах вспыхнула боль, и она хватала ртом воздух, словно не могла сделать вдох.
– Теряю сознание… – с трудом пояснила она. – Не сейчас. Еще не сейчас. – Ее прозрачное тело конвульсивно содрогнулось. – Сюрреаль, я не могу закончить исцеление. Кости на месте, но… – В воздухе повис кожаный наруч с твердыми металлическими вставками. Джанелль надела его на руку своей пациентки и туго застегнула. – Это поможет удерживать руку до тех пор, пока кости не срастутся.
Сюрреаль пробежалась указательным пальцем левой руки по оленьей голове среди извивающихся виноградных лоз – точно такой же был символом семьи Тишьян, Деа аль Мон.
Однако прежде, чем она успела задать хоть один вопрос о наруче, что-то тяжелое звучно плюхнулось на землю неподалеку. Мужской голос тихо выругался.
– Мать-Ночь, нас услышали охранники! – Опершись на левую руку, Сюрреаль поднялась на ноги. – Нужно увести его отсюда и…
– Я не могу уйти отсюда, Сюрреаль, – тихо произнесла Джанелль. – Я должна сделать то, зачем пришла сюда… пока еще могу.
Черные Камни вновь вспыхнули, и Сюрреаль почувствовала, как в лабиринт потекла жидкая Тьма.
Джанелль попыталась улыбнуться:
– Они не смогут пройти по лабиринту. По крайней мере, по этому лабиринту. – Она печально посмотрела на истерзанное, покрытое синяками тело Деймона и нежно отбросила с его лица длинные, грязные, спутанные черные волосы. – Ах, Деймон… Я так привыкла думать о своем теле как об оружии, которое используется против меня… Я совсем забыла о том, что это еще и дар. Если еще не слишком поздно, я исправлю это упущение. Обещаю тебе.
Джанелль положила прозрачные руки на виски Деймона. Закрыла глаза. Засиял Черный Камень.
Прислушиваясь к тому, как где-то в лабиринте бестолково мечутся хейллианские стражники, Сюрреаль опустилась на землю и приготовилась ждать.
«Деймон».
Остров медленно погружался в море крови. Он свернулся в центре жуткой фиолетово-синей земли, покрытой синяками, а слова акулами кружили в «воде», ожидая его.
Деймон.
Разве не все они ждали конца этих мучений? Разве не все они ждали, когда наконец долг будет уплачен сполна? А теперь она звала его, призывая сдаться окончательно.
«Подвинь свою задницу, Сади!»
Он кое-как перекатился на руки и на колени и уставился на женщину с золотистой гривой и сапфировыми глазами, стоявшую на окровавленном берегу, которого минуту назад вообще не существовало. В центре лба рос маленький витой рог. Длинное одеяние выглядело так, словно было сшито из многих слоев черной паутины и не вполне скрывало, что вместо ног у гостьи изящные копытца.
От радости встречи с ней у Деймона закружилось голова. А вот ее явно дурное расположение духа насторожило его. Деймон кое-как сел на колени.
«Ты на меня злишься».
«Давай лучше скажем так, – произнесла Джанелль, мило улыбаясь. – Если ты утонешь и мне придется тебя вытаскивать, я тебя прибью».
Деймон покачал головой, скорбно цокая языком.
«Какие слова…»
С точно такой же интонацией Джанелль воспроизвела эту фразу на Древнем языке.
У Деймона отвисла челюсть, и он с трудом подавил смешок.
«Вот это, Князь Сади, слова».
«Ты – мое орудие».
«Слова могут лгать. Кровь – никогда».
«Мясник с сердцем шлюхи».
Он покачнулся, но тут же с трудом выправился и осторожно поднялся на ноги.
«Вы пришли за тем, чтобы потребовать уплаты долга, Леди?»
Деймон не понял, почему в ее глазах вспыхнула печаль.
«Я здесь из-за долга», – произнесла она. Ее голос был полон боли. Джанелль медленно подняла руки.
Между берегом и быстро тонущим островом волновалось море, билось, билось, билось… Волны поднимались и застывали стенами высотой по пояс. Между ними море твердело, превращаясь в мост из свернувшейся крови.
«Идем, Деймон».
Его руки слегка погладили пенные навершия застывших алых волн. Деймон шагнул на мост.
Слова-акулы по-прежнему кружили, отрывая целые куски от острова, пытаясь изрезать мост под их ногами.
«Ты – мое орудие».
Джанелль призвала лук, положила стрелу на тетиву и прицелилась. Оружие нежно пропело. Слово-акула, мечась и извиваясь, утонуло в крови.
«Слова могут лгать. Кровь – никогда».
Еще одна стрела пропела песнь смерти.
«Мясник с серд…»