Наследница. Страж моего сердца
Шрифт:
Несколько секунд мы стояли, застыв от удивления:
– У вас наш песик, — еле слышно сказала Пати.
– Он там, — сказала чуть громче и жестом указала в темноту около дома.
Старушка окинула нас подозрительным взглядом, но все же пустила внутрь:
– Ищите вашего песика и уходите.
Сама поднялась в дом и захлопнула дверь.
– Пиппо! — я начала его звать. Потом прошла к тому месту, где он недавно сидел — пусто.
– Его нет.
– Вот те нате, любитель приключений, блин.
– Что будем делать? — я старалась
– Нужно вернуть пса.
Мы начали прислушиваться, в надежде его услышать. Но ничего не было слышно, к этому времени ребенок тоже перестал плакать.
– Пиппо, — я тихонечко его позвала, но ничего не произошло.
– Мийка! — Пати подошла ко мне и посмотрела недоуменным взглядом, - А если нашего пса съел тот большой, который рычал?
– Нет!
– Ну все, Мийка, теперь Пати Гатти в гневе! Пса они моего съели!
Пошла к входной двери и начала барабанить по ней ладонью. На этот раз ребенок не заплакал, но свет в доме зажегся. На порог вышла старушка:
– Чего вам?
– Ваша собака напугала нашего пса или того хуже — съела!
– У меня нет собак.
Отчеканила старушка и поспешила закрыть дверь.
– Но наш пес пропал на территории вашего дома.
– Мне откуда знать, где ваш несносный пес. Еще ему нянькой не хватало быть, ищите сами. И уходите, я спать хочу.
Захлопнула перед нами дверь.
– Ну, замечательно… пса нет. Куда мог подеваться?
Я стояла и пожимала плечами, все же пытаясь высмотреть Пиппо среди кустарников. В доме погас свет и тут же опять загорелся.
– Она чует, что мы не ушли? Сама, как большой странный пес! Мийка, выглядишь плохо. Болит голова, да?
– Немного, — я и, правда, чувствовал себя неважно. Хотя удалось поспать, но события дня выбивали их колеи.
– Пошли домой. Может, Пиппо уже там, а мы его тут ищем, — Пати обняла меня за плечи и мы направились в сторону ворот.
– А вам пес очень нужен?
Обернулись: старушка стояла у распахнутой двери в дом.
– Нужен, конечно! — Пати сделала несколько шагов навстречу.
– Так и знала…
Хлопнула дверью, мы переглянулись. Через пару секунд раздался плач, потом снова затих. Так повторилось несколько раз, и плач окончательно смолк. Дверь дома вновь распахнулась и старушка жестом позвала внутрь. Дом был просторный и красиво обставленный. Прошли по коридору и поднялись на второй этаж. Старушка открыла дверь комнаты, в которой были персиковые стены и много-много плюшевых игрушек. В самом углу возле окна к нам спиной сидела белокурая девочка, лет трех-четырех, и видно было, как двигается ее ручка. Я подошла ближе и увидела на ее коленях черного песика, свернувшегося клубком. Обернулась на Пати и заметила, как она смотрит на ребенка широко открытыми глазами и словно застыла на месте.
– Эва? — я чуть слышно произнесла имя, и малышка на меня обернулась.
–
– Эва, детка! Как же я по тебе скучала.
– Мама, — девочка развернулась и крепко обняла за шею.
Пиппо подошел ко мне и сел. Старушка смотрела на маму с дочкой, и мне даже показалось, что у нас одновременно покатились слезы:
– Я и подумать не могла, что ее мать так близко.
– Как она у вас оказалась? — Пати продолжала держать девочку в объятиях и повернулась к нам. Девчушка довольно улыбалась и смеялась от очередного звонкого поцелуя.
– Сын попросил посидеть с ней. Хоть она ему внучка не родная, но он ее любит.
– Сын?
– Игнасито, — старушка сказала это так, будто мы должны его знать.
– А где ее отец? — глаза Пати стали беспокойными, она прижала девочку еще ближе, и та заплакала.
– Спинка до сих пор болит, да милая?
– Дя, — девчушка закивала головой в знак согласия.
– Моя маленькая! Мама тебя больше в обиду не даст. Я ее забираю с собой!
– В каком смысле «с собой»? Вам ее никто не отдаст.
– Я ее мать.
– Вижу вас впервые, — возмущалась старушка.
– Пса забирайте, а девочку я вам не отдам.
– Но вы же сами недавно сказали «подумать не могла, что ее мать так близко», значит, вы знаете Патрицию?!
Посмотрела на меня недобрым взглядом:
– Ну, хорошо, хорошо! Я вас узнала, когда на свету увидела. И малышка вас знает. Это все Дмитрий…, — мое сердце бешено заколотилось, когда услышала его имя, - привез вашу фотографию, и Эда убедил, чтобы девчушка знала свою маму.
Пати зажмурилась и подняла голову, будто мысленно проговаривала ему благодарность.
– Прошу вас, отдайте мне дочку. Или вы Эдуарда боитесь? Понимаю, он бывает очень скверным.
– Этого прохвоста я не боюсь, но ребенку нужен должный уход. Тут у нее кроватка специальная и мази. А со вчерашнего дня температурит, даже врача вызывала.
Теперь я поняла, почему мы встретили здесь Алессандро, он приезжал к девочке.
– Тогда я останусь с ней. Не уйду без нее и не оставлю больше.
– Право ваше Патриция, вы мать и я уважаю решение.
– Когда Эдуард вернется? — Пати гладила малышку по спине и та начала засыпать на ее руках.
– Через пару дней. Игнасито попросил помочь с продажей дома в Венеции. Должен был вернуться раньше, но задержался.
– Он переезжает сюда, — меня охватил гнев, когда вспомнила жестокость по отношению к себе и усмешку по поводу Дмитрия. Больше я не чувствую к нему ничего. Наверное… Только бы не чувствовала, когда он будет рядом.
– Нет, но ему нужно быть здесь неопределенное время по рабочим вопросам, как он сказал. Поэтому мы с девочкой в этом месте, и ждем его. Он дочку надолго не оставляет. Что тут скажешь — родная кровь.