Наследница
Шрифт:
– Да пошёл ты!
– разозлилась я на саму себя.
Он рассмеялся. Гортанно так. Рокочуще. И невидимая вибрация его смеха коснулась моей кожи, покрывая ее мурашками. Дьявол, надеюсь, это не слишком заметно.
– И это все? Пришла запугать меня судом? Ты же дочь Паши-сутенера, неужели ничего не знаешь о том, как все устроено в этом мире, - склонив голову набок медленно проговорил он, сосредоточившись на моих губах. В ответ на его голодный взгляд в животе на мгновение все предательски сжалось. Я отвернулась в сторону, избавляя себя от нахальной морды, и тяжело сглотнула. Проклятая реакция на его присутствие выламывала мне кости.
– Это ты верно заметил. Я его дочь. А ещё у меня есть мать и брат с сестрой. А ты обрекаешь нас на голодное существование. Не совестно?
– Почему ты не смотришь на меня?
– спустя секундную паузу пробасил он, игнорируя мой вопрос. Так проникновенно. Так интимно... Так близко... Черт бы побрал этого мерзавца!
– Я хочу... чтобы ты смотрела на меня, - почти по слогам произнёс он, с каждым словом наклоняясь все ближе и ближе ко мне. Готова поклясться, что я ощущала, как от его горячего дыхания колышутся волоски за ушком. Мужской терпкий древесный аромат парфюма, вперемешку со свежестью мыла, вуалью окутал меня, впитываясь в кожу. Вопреки воли я вдохнула поглубже этот мускус, пытаясь не сойти с ума. С феромонами он что ли? Мысленно отвесила себе подзатыльник. Действенно. Протрезвела. Отчасти.
Да что он вообще себе позволяет?
Что я себе позволяю?
Рывком повернулась к нему и споткнулась о внимательный взгляд янтарных глаз в веере чёрных ресниц. Набухающая, как дрожжевое тесто спесь, вдруг резко опала, словно кто-то коснулся гладкой шапки рукой.
Секунды текли издевательски долго, пока я испуганной крольчихой глядела на хищника. Голодного, надо признать. Не страдающего плохим аппетитом. Из головы выветрились абсолютно все размышления и только один вопрос без конца пульсировал под коркой.
Для чего природа дала мужчине такие пушистые, загибающиеся к бровям ресницы? А глаза такие красивые зачем? Чтобы в души женщинам глядеть?
Демон...
Ненадолго прикрыла глаза, возвращая себе волю и настраиваясь на нужную волную эмоций. Та, что играла сейчас мне совершенно не импонировала. Разомкнула губы и со свистом втянула воздух, улавливая за хвост гордыню и яростное желание влепить ему пощёчину. Последнее питалось то ли обидой за гнусное поведение с завещанием, то ли... О втором варианте думать я себе запретила. Если мужчина за полгода ни разу не позвонил, значит не хотел. Других оправданий быть не может. Пора бы уже вычеркнуть его из жизни и не реагировать, как пятнадцатилетняя.
Грудная клетка приподнялась от объема набранного воздуха и мужской взгляд упал на провокационное декольте, оголяющее ключицы и ложбинку грудей. У него и точка обзора удачная. Я на шпильках и то не достаю до линии острой, поросшей ухоженной щетиной, скулы. Так что с высоты этого медведя открываются занимательные виды... Как ни крути, а овал лица у него идеальный. Высокие скулы и волевой подбородок...
Ууу, морок! Мысли путаются и скачут!
Подавив в себе очередную волну, чертов эпицентр которой находился между ног, я вскинула руку к шее, нащупывая небольшую бриллиантовую подвеску. Как раз в таком положении предплечье и запястье превосходно закрывали то, на что Давид уставился голодным волком. Правильно истолковав мой жест, он дёрнул уголками губ, очерченных чёрной двухдневной щетиной, и медленно моргнул. Взгляд лениво и довольно вызывающе скользнул по шее и снова замер на губах.
Ну это бред какой-то. Он что, пост держит? Воздержание в голову дало? Похотливое животное. И меня тянет в свою жизнь, полную разврата!
– Послушай, давай решим это недоразумение по-хорошему, - примирительно начала я, - мне бы очень не хотелось люто ненавидеть человека, который когда-то спас мою жизнь. Мы ведь можем решить эту проблему по-дружески?
– А что мне за это будет?
– А что ты хочешь? Банковские счета? Машины? Дома? Я думаю, что мама даже согласится разделить все пополам. Это, конечно, несправедливо, но в благодарность за мое спасение...
– Ты правда думаешь, что меня это интересует?
– изогнул брови Давид и качнул головой, не сдержав смешок.
– Нет? Тогда зачем ты подделал завещание?
Он потянулся к моим волосам и задал встречный обескураживающий вопрос:
– А зачем ты покрасилась? Блондинкой ты мне нравилась больше.
Я насмешливо фыркнула и отвела взгляд в сторону. Бестактный чурбан, неспособный ценить прекрасное.
– Ну да, ну да. Я помню, что в твоём вкусе выжженные перекисью блондинки, - отступив на шаг, я прервала контакт между нами. Руку, которой Давид вероломно нарушал мои личные границы, он всунул обратно в карман и устало вздохнул. Перекатился с пятки на носок, разглядывая идеально начищенные туфли, и продолжил гнуть свою линию:
– Я все ещё жду ваших предложений. Что маленькая наследница готова отдать мне взамен?
– мужчина взглянул на меня исподлобья, прищурил глаза и прошёл к рабочему столу. Уселся в кресло, по-мужски раскинув ноги, и приложил пальцы к чувственным для мужчины губам, оперевшись локтем на кожаный подлокотник. Я против воли зависла на его медвежьей лапе и длинных пальцах, задумчиво потирающих щетину волевого подбородка. Красивые руки. Я бы даже сказала сексуальные. Широкая ладонь с вязью вен, уходящих под рукав рубашки, крепкое запястье с часами, перстень на мизинце... Проклятые фетиши не дают спокойно жить...
На несколько секунд я прикрыла глаза, скидывая с себя флёр его притягательности. Аня, сконцентрируйся на его недостатках. Их же полно! Все это просто обертка, внутри плод не так сладок, как может показаться...
Снова взглянула на него и поняла, что попытки договориться с собой бессмысленны. Сердце прыгало от горла к желудку, а иногда и вовсе отпускалось в пятки, при том с бешеной скоростью гоняя кровь. И это он всего лишь на меня посмотрел... но как он это делает...
Прищуренный, медовый взгляд, оттенялся смоляными ресницами, делаясь настолько откровенным и многообещающим, что по спине ворохом ползли мурашки, пощипывая кожу электрическими разрядами. Взгляд дьявола, искусителя. Он так смотрит, будто уже снял с меня все лишнее и теперь тянется к трусикам. При этой мысли лицо моментально вспыхивает, в комнате становится душно. И это при работающем-то кондиционере.
Я скрестила руки на груди, пытаясь спасти себя от его бешеной, животной энергии. Повышенный уровень тестостерона в комнате буквально перехватывал мое дыхание. Безвольное тело охотно предавало, благо хотя бы мозг усиленно работал, отбиваясь от низменных порывов. Нужно довести дело до конца и поскорее уйти.
– Что я могу предложить тебе кроме денег?
– невинно пожала плечами, разглядывая глянцевые золоченые носки своих бежевых туфель.
– Себя, - как ни в чем не бывало предположил он.