Наследнички
Шрифт:
— Спасибо, последний пункт я уже проверил. — Целитель в ответ только головой покачал и вышел из палаты, бросив неприязненный взгляд на Матвея.
Гамильтон ещё не вернулся, поэтому мы могли спокойно поговорить с Подоровым.
— Я смотрю, любви к тебе у людей за ночь не прибавилось, — Ромка стоял напротив Матвея, сложив руки на груди.
— Мне их любовь не нужна, — Подоров махнул рукой. — Главное, чтобы меня Алёна с Ванькой любили. Надеюсь, вам не пришла в голову безумная идея выяснять, кто такой Мирче?
— Нет, — я покачал
— Да, так и произошло бы. — Кивнул Матвей.
— Что это за имена, Раду, Мирче? — Ромка нахмурился. — Всё-таки тут замешаны иностранцы?
— Нет, — коротко ответил Подоров. — А имена… Похожи на румынские или молдавские.
— Или цыганские, — добавил я.
— Или цыганские, — немного подумав, согласился Матвей. — В общем, не лезьте в это дело. Гамильтонов же я лично отвезу в аэропорт и запихну в самолёт, чтобы больше их здесь не видеть. Вот как только Лорен вернётся из поездки к месту силы, так и отправлю их к любимому папочке. Пускай он голову ломает, как защитить детишек.
— Мы примерно так ему и сказали. Это настолько очевидно, что до него в какой-то момент должно дойти. Во всяком случае, можно на это надеяться. — я полностью переоделся и был готов бежать из клиники. — Ты нас ни о чём спрашивать не будешь?
— Мне ещё вчера было ясно, что больше, чем я уже узнал от вас, вы мне не скажите. Так что, пойду я ещё немного поработаю, а потом домой, отсыпаться. Что-то устал я. Какие-то бесконечные дни. А ведь мне ещё доклад вашему отцу делать. — И он интенсивно протёр лицо руками и вышел из палаты, оставив нас с Ромкой одних.
— Ну что, будем Гамильтона дожидаться, или уйдём так, как принято у них, не попрощавшись? — спросил я у брата.
— Хм, это мысль, — он шагнул к двери и тут же выдохнул. — Не успели.
Гамильтон зашёл со свежей повязкой на руке. Судя по сжатым губам и испарине на лбу, процедура была не из приятных. К тому же ему не давали обезболивающих. То ли экономили, то ли дело было совсем в другом. Гарри, видимо, что-то понял по моему задумчивому взгляду, потому что ответил на незаданный вопрос.
— Пуля была чем-то обработана. Каким-то настоем. Яд не яд, но в сочетании с обезболивающими может вызвать обильное кровотечение. Может, на это и был расчёт, чтобы я сдох, захлёбываясь собственной кровью. Не знаю. Целители сказали, что эта дрянь полностью выведется завтра, тогда мне и дадут обезболивающее и применят методы ускоренной регенерации.
— Да, хреново, что тут сказать, — протянул Ромка. — Ну, ладно, выздоравливай.
— А вы куда? — Гамильтон заметно занервничал.
— Как это куда? — я даже удивился этому вопросу. — Домой. У меня, в отличие
— А, как же я? — Гарри привалился спиной к двери, мешая мне пройти.
— Гарри, мы не твои телохранители, — я нахмурился. — Никаких обязательств у нас перед тобой нет. Обратись уже к Устинову. Денис подберёт тебе профессиональных охранников за очень невменяемые деньги с гарантией, что ты останешься жив.
— То есть если меня всё-таки убьют, то Устинов вернёт деньги, так, что ли? — он прищурился. — Или какие он ещё может дать гарантии моей безопасности?
— Гарри, вот прямо сейчас мне плевать. Если ты всё-таки к нему обратишься, то эти гарантии будут прописаны в контракте. — Я остановился прямо перед ним. Гамильтон стоял, не шевелясь, даже не думая отходить от двери, к которой, похоже, приклеился. И тут почувствовал, что с меня хватит, и что я начинаю понемногу звереть. — С дороги. — Приказывать я тоже умею. Если он не хочет по-хорошему, то будет как придётся.
До Гамильтона, похоже, начало доходить, с кем он имеет дело, и что мой титул — это не просто красивые слова, напечатанные в журнале. Меня учили быть Великим князем. Ромку пытались, хоть он часто отлынивал, а меня учили серьёзно. То, что я редко применяю эти знания, вовсе не означает, что их у меня нет.
— Вот так, голову немного выше. Взгляд или скользит поверх головы, или сконцентрирован на переносице собеседника. Вы должны показать небольшую заинтересованность, но, не больше. Слова не нужны, мимика тоже лишняя, говорить должны ваши глаза, ваше высочество. Если собеседник вам чем-то неприятен, он ни на секунду не должен забывать, кто находится перед ним…
Я прогнал воспоминания, а Гамильтон под моим взглядом что-то пробурчал себе под нос и отошёл от двери, освобождая нам дорогу. Вот, давно бы так. Почему многие люди, если ты сделал им доброе дело, начинают воспринимать это за слабость и думать, что ты им чем-то обязан и они могут крутить тобой, как пожелают? Весьма опасное заблуждение, но и вопрос, скорее, риторический.
Я вышел из палаты, больше не посмотрев на Гамильтона. Ромка последовал за мной. Когда мы уже почти вышли из отделения, брат обернулся назад, но, никого не увидев, спросил.
— Адрюха, тебя Назар покусал? Как-то ты резко на Гамильтона взъелся. Буквально размазал его одним взглядом. Это талант, брат. Вот только, почему так резко. То возился с ним, чуть ли не как с котёнком, а потом раз и под дых.
— Надоел, — я потёр переносицу. — Он действительно такой незамутнённый, или пытается таковым казаться, чтобы на чужом горбу выехать?
— Понятия не имею, я его знаю ровно столько же, сколько и ты, — Ромка пожал плечами. — Я, конечно, знаю, что у тебя индивидуальные занятия были, но сегодня ты впервые показал, что можешь сделать так, что тебя будут, как минимум опасаться, гораздо больше, чем меня.