Наследницы
Шрифт:
— ..поэтому мне нужно увезти Ролло из Гонконга как можно скорее, и единственный человек, который, как я знаю, может в этом помочь, это вы, а точнее, Корпорация.
— И буду рада сделать это. — Агата не спросила, почему Кейт не обратилась к Блэзу. После того, что она только что услышала, это и ей казалось невозможным. — Предоставь действовать мне. Вы оба будете вне опасности в течение ближайших суток. Может быть, я сейчас с трудом передвигаюсь, но с помощью телефона до сих пор еще могу творить чудеса.
Кейт почувствовала такое облегчение, что могла только срывающимся голосом произнести:
— Ах, Герцогиня… Не могу сказать
— Меня радует возможность все это сделать, — коротко отозвалась Агата. — И я понимаю, что помешало тебе обратиться к Блэзу, хотя ни на минуту не поверю, что он сколько-то замешан в махинациях жены.
— Дело не в этом, — печально сказала Кейт, — а в том, что… Ну как я могу просить Блэза о помощи, ссылаясь на то, что опасаюсь его жены и ее приятелей-гангстеров?
— Честно говоря, мне и самой не хочется говорить с ним об этом, — ответила Агата. — А я — единственный человек, который говорит ему то, что никто другой бы не посмел. Но рано или поздно ему предстоит все это узнать, и, насколько я знаю Блэза, лучше раньше, чем позже. Но это тоже предоставь мне. Не беспокойся. Готовься к отъезду. Когда все будет устроено, Бенин скажет тебе.
Облегченно вздохнув, Кейт положила трубку. Она так и думала, что Герцогиня поможет ей. Кейт облегченно опустилась на большое кожаное кресло, чувствуя, что с ее плеч спало тяжелое бремя. Вид, открывшийся ей из окна, заворожил ее. Ярко-синюю воду гавани бороздили всевозможные суда: зелено-белые паромы, пересекавшие гавань всего за восемь минут, большие трехпалубные корабли, направлявшиеся в дальние страны, моторные лодки, маленькие и большие яхты, рыбацкие суденышки — все, что предназначено для плавания по морю. «Благоуханная Гавань», вспомнила Кейт, переводя на английский название этого города — Гонконг. Она сомневалась, что старинные китайские суденышки с измочаленными от старости парусами и пеньковыми канатами могли бы распространять вокруг себя благоухание. Еще дальше — высоко в небе — светился точкой реактивный самолет, а к гавани приближались гигантские танкеры и сухогрузы.
Чудесное место для работы. Кейт взглянула на здания центрального района — туда, где она вчера была, — на группу достающих до неба высотных зданий. Перейдя к другому окну, она увидела пик Виктории, вершина которого скрывалась в облаках, по склону медленно полз трамвай, Кейт вернулась к столу. Совершенно пустой стол, непроницаемый — как хозяин. Ее мысли снова вернулись к Блэзу. Может быть, стоило обратиться прямо к нему?
Узнав, что она звонила в Колорадо, — а Блэз непременно будет знать об этом, — он страшно разозлится. Но она по-прежнему не была уверена в нем. Ну хорошо, она ошиблась, — не он сказал Доминик про Николаса Чивли. Но это не значит, что, узнав, во что впуталась его жена, он не станет выгораживать ее, защищая ее репутацию, да и свою собственную. Нет, решила Кейт, ей надо быть очень осторожной — Лин Бо предупреждал ее.
Вернувшись, Бенни Фон застал Кент у окна.
— Прекрасный вид, правда?
— Изумительный! Но знаете, я бы здесь не смогла работать. Я бы весь день смотрела в окно.
— Не хотите ли чашку кофе? Или чаю?
— Спасибо, ничего не нужно. Но я была бы вам очень благодарна, если бы кто-нибудь отвез меня в больницу.
— Машина и Джон — в вашем распоряжении во все время вашего пребывания в Гонконге. Это распоряжение миссис Чандлер.
Кейт
— Она и вас держит в страхе?
— Она, как вы выразились, держит в страхе только тех, о ком беспокоится, — серьезно ответил Бенни. Затем усмехнулся:
— Думаю, мы с вами относимся к этой категории.
…Блэз появился в своем кабинете в половине одиннадцатого в гораздо лучшем, чем накануне, настроении.
Они с Доминик ужинали вдвоем, за ужином и после она была внимательной и любящей, нежной и страстной. Блэз был уверен, что она хорошо подготовилась к встрече — ни один его вопрос не застал ее врасплох. Казалось, его допрос даже забавлял Доминик. Спрашивай, говорила она всем своим видом, мне скрывать нечего. А утром он проснулся от ее ласк, и живейшее наслаждение становилось все сильнее, и ему не раз казалось, что он умирает, не достигнув вершины, а там он испытал оргазм, который, казалось, длился вечно… Затем он провалился в сон, а проснувшись, обнаружил, что Доминик уже ушла — в этом не было ничего необычного, и записку: «Теперь-то ты веришь мне?»
«Детка, — подумал он, — если ты возьмешься убеждать меня подобным образом, я готов поверить, что белое — черное».
Так что сообщение Бенни ошеломило его.
— Кент Деспард… что делала?
— Мисс Деспард была здесь в половине десятого утра и разговаривала с вашей бабушкой по компьютофону.
… Компьютофон был изобретением Корпорации, он преобразовывал телефонный разговор в ряды двоичных цифр, так что любой, кто подслушивал его, различил бы только помехи. Компьютофон использовался лишь для самых важных конфиденциальных разговоров.
— Откуда, черт побери, она узнала о его существовании?
— Миссис Чандлер позвонила мне и приказала доставить мисс Деспард сюда, чтобы та могла воспользоваться им. — Бенни замолчал, и Блэз понял, что это еще не все.
— Продолжай, — сказал он хмуро.
— Я должен подобрать подходящий самолет Корпорации, чтобы отправить мистера Ролло Беллами и мисс Деспард обратно в Лондон как можно скорее с необходимым для поддержания его жизни оборудованием, вместе с врачом и медсестрой. «Боинг-737» приготовлен на сегодня на двенадцать часов. — Бенни опять умолк. — Миссис Чандлер разговаривала также с клиникой.
— Хорошо, Бенни. Спасибо.
Лицо Блэза не выражало ничего, но Бенни понимал, что он страшно зол.
Ну вот опять, думал он, направляясь к двери. Старуха любит пускать в ход шпоры там, где дело касается ее внука. Он для нее смысл жизни, но она настолько привыкла держать в руках уздечку, что та приросла к ним. Теперь надо ждать крепкой ссоры. Старуха, кажется, от них только расцветает. Бенни считал, что таким образом Агата Чандлер способствует продлению своей жизни.
При этом он, как китаец, не мог не одобрять почтительного отношения внука к ее преклонным годам и мудрости.
— Отлично, Герцогиня, — вкрадчиво произнес Блэз, .когда его бабушка взяла трубку, — объясни мне, что тут творится. Какого черта ты просишь приехать меня в Гонконг, если потом берешься за дело сама? Если ты хочешь, чтобы я зря тратил время, скажи, не стесняйся, чем бы мне еще заняться.
Показное спокойствие Блэза не обмануло Агату.
— По вполне серьезным причинам Кейт нужно было поговорить со мной, не опасаясь подслушивания…
— Поэтому мы и сейчас используем ту же самую линию. Что у вас за тайны, которые нельзя обсуждать открыто?