Наследник 2
Шрифт:
Дальше шла пуля, которой выступал свинцовый шарик, и пыж, чтобы все не высыпалось. Четыре выстрела я произвел без осечек, а вот на пятый пистоль подвел.
Да и запах горелого пороха был не особо приятнее, как и дым, что появлялся надо мной. Целиться было почти невозможно, так только на вскидку, куда указывал ствол, мушку бы хоть какую надо сообразить будет, ну это если пытаться вести прицельный огонь, так и отдача еще была не хилая с этого пистоля.
— Игрулькой играешься, — подошёл ко мне Прокоп, до этого внимательно за мной
— Я бы не назвал это игрулькой, но вещица занятная, — кивнул я.
— Так-то потеха, толку от нее, вот лук, — с пренебрежением произнес Прокоп.
— Зря ты так, но лук действительно сила. Ежели и пистоли правильно применить и в нужный момент, — осклабился я.
— И как же ты их применишь, то стрельцы так они пешцы, — хмыкнул Прокоп.
— Помнишь, как мы к деду поехали в первый раз и с крымчаками схлестнулись? — лукаво глянул я на своего послужильца.
— Ну, — кивнул он заинтригованно.
— Часто выходящие в дозор с крымчаками встречаются. С мелкими отрядами и примерно одинаково их число. Как бой-то начинается? Сначала стрелы начинают метать друг в друга, а там как выйдет. Часто и в рубку идут? — продолжал я серьезно смотреть на Прокопа, и тот кивнул.
— Представь же, когда в рубку идут и несутся друг друга, когда локтей десять остаётся до вражин. Все достают вот эти игрульки и палят во врага. Что с крымчаками случиться?
— Ну эт, — задумчиво протянул Прокоп.
— Поранят они многих, не всех, но многих. Кто-то промахнется, кто-то в лошадь, у кого-то порох не загорится или еще чего. Но чего с врагами то станет, каково им будет! А там уже и саблями добить будет легче. Ведь разом те же крымчаки десяток, а то и больше потеряет. Так что зря ты думаешь, что это просто игрулька и потеха, — произнес я довольно.
Наблюдая за потерянным и задумчивым Прокопом.
Через минуту он сбледнул, видать представил, как это все будет выглядеть.
— Дорого выйдет каждому иметь, так и применить не всегда выйдут, это ж получается кто-то в спины своим, стрелять будет, — не отступил от своего Прокоп.
— Кругом разойтись или еще чего придумать можно будет. Так что ежели вовремя применить такие игрульки, то можно очень весело будет сделать вражинам своим.
Минут пять мы еще дискутировали, и Прокоп ушел сильно задумчивым и озадаченным.
Я не умоляю лук, вот ни разу действительно грозное оружие, но и пистоли хоть и не доведенные еще до совершенства очень даже могут дать прикурить.
Продолжив разбираться с пистолями, я еще спокойно сделал шесть выстрелов, а дальше пошли через раз осечки. Пришлось чистить механизм и ствол.
Все равно я остался довольным, четыре первых выстрела без осечек это хорошо, правда заряжается он не быстро.
Через четыре дня пришел посыльный от Одоевского, сообщив, что его брат и Хованские прибыли, и князь ждет меня в гости к обедне.
Захватив деда и Прокопа, а так же еще пятерку людей, я выдвинулся на подворье
На этот раз стол был накрыт в другой комнате находящейся в глубине дома.
Пройдя вслед за холопом в комнату, мне предстал накрытый стол, за которым сидело трое и лица у них были с хитринкой, да и переглянулись они все при виде меня.
«Сговорились уже, да и не один раз. Все решили уже промеж собой», — мелькнула у меня мысль. ' Ничего поиграем еще, и посмотрим, кто чего сможет. Ведь я не отрок пятнадцати годов!' — пришла новая и злая мысль.
Глава 6
Глава 6
Первым из-за стола поднялся Одоевский и даже склонил голову передо мной, а там и остальные встали.
— Здрав будь, Андрей Володимирович, — протянул Иван Никитич. — Это брат мой меньшой, Иван Никитич, — повел князь рукой в сторону мужчины лет двадцать семи, который с интересом на меня смотрел. Был он худощавый и подтянутый, и лицом схож со своим братом. Только волосы и борода чуть темнее, да и цвет глаз голубой.
Про себя я решил их именовать как здесь принято, старший будет Большой, а младший Меньшой, а то имена-то у них одинаковые.
— Это же князь Иван Андреевич Большой Хованский, твой родич, — представил и другого человека князь Одоевский.
«Раз есть Большой, значит, есть и Меньшой, и с таким же именем наверно», — промелькнула у меня мысль.
Хованский был чуть старше тридцати, роста он был невысокого, зато крепко сбит, да и борода у него шикарная.
— Здравы будьте, князья, — произнес я и склонил перед ними голову точно так же, как и Одоевский передо мной.
— И ты здравствуй, родич, — широко улыбнулся Хованский. — Не знал я, что, кроме Марии, еще есть Старицкие. Вот уж приятная новость.
— Я тоже рад, что я есть, — немного потупился я, улыбаясь несмело, пытаясь отыграть отрока, который робеет перед князьями.
Ведь я еще не выбрал линию поведения и не решил, стоит ли раскрывать мой характер.
Мы уселись за стол, Хованский и Иван Меньшой с любопытством меня рассматривали.
— Иван Никитич многое рассказал, я верю и радуюсь, что Старицкие живы, но в то же время и сомнение мое велико, — протянул он. — Дозволь уж на грамоты глянуть, да собственными глазами в том убедиться.
— Мария Володимировна и тебе грамотку писала, — ответил я и, достав ее из сумки, протянул Хованскому.
Он внимательно оглядел ее, в том числе печать, и приступил к чтению, она фактически была идентична грамоте, что я передал Одоевскому. Вслед за ней настал черед и других моих грамот.
— Вот уж чудеса господни, — протянул Хованский и тут же перекрестился, а вслед за ним и мы.
Я лишь кивнул, соглашаясь, что, дескать, чудеса.
Пару минут была тишина, и первым заговорил Иван Меньшой.