Наследник 2
Шрифт:
Ближе к вечеру в палаты заглянул дюжий иноземец со служанкой и на стол поставили снедь, с умопомрачительными запахами. Только я и с места не сдвинулся.
«Попробовать сбежать? Так на окнах решетки. Дверь заперта, а с той стороны охрана. Разве что в полу дырку прогрызть попытаться!» — мысли текли вяло и медленно.
Когда наступила ночь, я забылся тревожным сном, мне ничего не снилось только темнота.
С утра же меня навестил батюшка, и попытался завести со-мной разговор о том, что люди грешны и мне стоит покаяться в грехах своих и все ему рассказать.
Так я и
После ухода священника, мне жутко приспичило в туалет, да так, что из глаз чуть не полилось, так что пришлось долбиться в дверь и ругаться. Открыли ее не сразу, спустя пару минут. За дверью оказались иностранцы плохо говорящие по-русски, так что пришлось еще и офицера звать, а потом и с ним ругаться объясняя, что я хочу в туалет, и если меня туда не отведут, я прямо под дверь сделаю свое дело и плевать на все. Пусть стоят и нюхают, если не хотят вести.
С горем пополам я вырвал себе эту привилегию и меня отвели в местный клозет, я был счастлив, и такое облегчение наступило.
Вернувшись, я даже пожевал вчерашней снеди, но так без охотки и вновь завалился в кровать. День пролетел и с утра меня вновь навести батюшка и вновь были разговоры о спасении души, в этот раз мне было разговаривать лень, так что я просто сидел набычившись, недовольно поглядывая на священника.
После его ухода, промелькнула мысль. Раз меня на дыбу не тащат, то может быть не все потерянно. К тому же обычно с дыбой и другими пытками не заморачиваются и я воспрял духом. Бессилие — вот что мне ломало…
Первым делом я воспользовался писчими принадлежностям и сделал отметку на них, как прожитый день, а после начал изводить себя физическими упражнениями: отжимания, пресс, приседание и бег на месте. Все что приходило мне в голову. От скуки даже молитвенник читал и размышлял, как там мои люди.
Так и потянулись дни, один похожий на другой. Я от скуки готов был на стены набрасываться, единственный с кем я говорил за время заключения, был батюшка.
В одной из комнат царских покоев, стоя возле аналоя[1] медленно переворачивая страницы, стоял человек и читал Стратегикон Маврикия, не смотря на открытые окна, которые давали свет, комната была уставлена свечами.
Неожиданно дверь открылась, и на пороге появился человек лет тридцати одетый на шляхетский манер в жупан, на голове же была рогатывка украшенная пером с боку.
Он не посмел зайти в кабинет без приглашения, ведь раньше находящийся в комнате был всего лишь «господарчиком», ныне же он был царем большой державы, которому и служил Мацей.
— Мой царь, я все узнал, — с легким акцентом произнес Мацей. Варварский язык давался ему сложно, но он его освоил.
Дмитрий Иоаннович махнул рукой, давая разрешение войти в кабинет, и поднял глаза оторвавшись от чтения.
— Ну? Чего узнал, сказывай давай, — и царь резво направился к столу и уселся на лавку, а после и Мацею указал на нее.
— Проверили грамотки, опросили всех, с кем был связан этот Андрей назвавшийся Старицким, — быстро вымолвил Мацей.
— И? — наклонил голову Дмитрий Иоаннович.
— Все подтвердилось, выходит он действительно Старицкий и ваш родич,
— Я это и без тебя ведаю. Ты расскажи что проверили, кто чего сказывал, — произнес царь, медленно начав сжимать левую руку в кулак, была у него такая привычка когда он находится в возбуждении, но пытается это скрыть.
— В первую очередь опросили князей, которые и просили за Андрея, все обсказали, ни чего не скрывали. Как Андрей появился на пороге с грамотой от Марии Старицкой, что в монастыре. Как сами читали грамоты от нее и духовную Василия Владимировича Старицкого. После опросили всех в подворье его деда, ни кто не запирался все обсказали о делах его. Даже на дыбе кое-кого подвесили, но и тут все слово в слово было. Я людишек к Марии отправил, и она подтвердила, что он ее племянник и внук Василия и Андрей схож с ним ликом, как и с прадедом своим, хоть и не так явно. Дальше в Гороховце люди подтвердили да по списку проверили отца Володимира, жил он в вотчине, что передал ему его дед Петр Волынский. Волынских поспрошали, вот они уж запирались, делая вид, что не было у них такого родича, но все равно рассказали, что не признали они ни Владимира, ни Андрейку, ибо они от кого-то Белева, который им не ровня, — с жаром рассказывал Мацей.
— Интересно, — произнес царь, на его лице гуляла улыбка, и было видно, что он что-то задумал.
— Волынские так же подтвердили, как и многие другие, что ваш батюшка царь Иоанн Васильевич отсылал Петра Волынского приглядывать за князем Василием. Петр же туда с единственной дочерью отъезжал, и вполне вероятно смог окрутить Василия, а после и свою дочку подсунуть и оженить.
— Хах, — хохотнул царь.
— Грамотки то же проверили, на них действительно стоит большая печать Старицких мы сравнили с другими, да и почерк похож на княжеский тоже посмотрели по книгам. Духовная настоящая. В церкви же Старицы нашли церковную книгу за те года и там действительно есть две вырванные страницы и по краям можно понять, что они подходят, — на одном дыхании выдал Мацей.
— А как же этот, как его, Белев?
— Вот тут еще больше интересного, этот самый Белев погиб еще когда Хан Давлет напал на Москву и ни как не может быть отцом Владимира, так как это произошло посчитай за два года до его рождения, а то и три, — хмыкнул довольно Мацей. Он действительно гордился, что за две недели смог раскопать, такую тайну, да не просто тайну, а княжескую почти царскую.
— А грамоты? — нахмурился Дмитрий пытавшийся разобраться.
— В Коломне сделаны, мы потрясли попа, который их и сделал жив он еще. Сговорился он с Волынским, тот триста рублев пожертвовал на церковь, а попу тому еще пятьсот сверху дал, тот и сделал те грамотки, — закончил Мацей.
— Выходит он и правду мне родич, — задумчиво произнес царь, на его лице отобразилась улыбка.
— Да, и он может одним своим существованием помещать. Вокруг него могут объединиться недовольные. Удавить его тихо и все дела, — предложил Мацей, который являлся ближним человеком царя, и который прошел с ним всю компанию, по возведению его на царство.
— Нет, — тут же вскочил Дмитрий со своего места и начал расхаживать по комнате. — Он мой родич по отцу и матери и удавить? Он не злоумышляет против меня. Не сделал ничего и его удавить?