Наследник 2
Шрифт:
— Найдется! Дядюшке Поздею я всегда буду рад, как и его семье, — ответил я.
Прибыв на подворье в Белом городе, я осмотрелся по сторонам.
Почти все население тут же высыпало на улицу. Не все меня видели, в особенности холопы.
Спустя пару мгновений к нам подошел Карась, и был он злым и раздосадованным.
— Здрав будь, Карась. Сказывай, чего случилось-то? — обратился я к нему.
— Здрав будь, княже, — и он отвесил мне поклон. Воренок завелся среди твоих людей. Из отроков он, что ты пригрел, княже. Да от
— Вот оно как, — прохладно протянул я.
Было неприятно и даже обидно. Злость начала разгораться во мне.
«Пригрел змею, получается», — промелькнуло у меня в голове.
— Где он? — тем же холодным тоном спросил я.
— В сарае, — и Карась оглянулся на двоих взрослых. — Михейка и Первун. Сюда его. — Они тут же сорвались в сторону сарая и вытащили оттуда избитого мальца, у которого были связаны руки и ноги.
К нам же тем временем приблизились все жители подворья. Отроки стали чуть вдали, со злостью наблюдая за избитым.
Вора подтащили ко мне и бросили под ноги.
— Ах, — вырвался из него болезненный вздох. Парню было лет тринадцать. Все его лицо и волосы были залиты кровью. Нос свернут, губы напоминали два пельменя. Одежка была также порвана и в крови.
Он лежал возле меня, свернувшись, и прикрывал руками голову и живот.
— Как звать его? — ни к кому не обращаясь, спросил я.
— Воробьем его называли. Своего имени он не знает, — ответил мне Карась. — Что делать с воренком будем, княже?
«Что делать, что делать. По-хорошему, повесить его надо или отрубить чего», — промелькнуло у меня в мыслях. Вот только у меня рука не поднималась. Я дал ему шанс. Новую жизнь, а он украл у меня и у своих товарищей.
— Иуда предал Христа за тридцать серебренников. А Воробей меня и товарищей своих обокрал, с которыми ел и спал. Иуду наказал сам Господь Бог. Пусть он и Воробья накажет, ибо бог милостив. — Развяжите его. Заберите сапоги и гоните взашей.
Карась кивнул, а дед неодобрительно покачал головой.
— Вы думаете, я к нему милостив? Его надо убить? — громко спросил я, и, судя по лицам, окружающие действительно хотели крови.
— Нет, смерть будет слишком милостива к нему. Я дал ему новую жизнь. Он мог жить и учиться, но предпочел украсть. Теперь он долго не проживет. А каждый его день будет словно ад на земле. Он будет, — и я указал на Воробья, которому развязали руки и стягивали сапоги, — каждый день корить себя и вспоминать о той жизни, которую мог иметь, но потерял. Он сам себя сожрет, это будет его пекло огненное при жизни. Пусть идет с богом.
Дед хмыкнул и ничего
Вот только жалости к нему не было, и, открыв ворота, его тут же выкинули на улицу.
— Карась, тем, у кого сабли Воробей ночью упер, пару палок дай в наказание, — отдал я распоряжение. Трое парней тут же повались на колени.
— Исполню, — оскалился Карась. — На всю жизнь запомнят.
— Вот и славно, да к отъезду готовьтесь, через несколько дней отбудем, — приказал я.
Три дня шла подготовка к отъезду. Не один торг мне пришлось обойти в поисках колесцовых пистолей, и не зря. Целых сорок пять штук купил. Как и тридцать пудов пороха и столько же свинца. Ведь надо будет народ обучить еще пользоваться пистолями. Закупал еще сабли, тегиляи с бумажными и железными шапками, кольчуги и многое другое.
Посетил Одоевских и Хованских. Говорил с ними о будущем, что в скором времени от меня человек к ним прибудет с приглашением в гости. Также у них людишек попросил в сопровождение, все-таки серебра повезем немало, а на дороге всякое может произойти. Князья выделили вдвоем целых пятнадцать бойцов.
С дьяком Власьевым побеседовал, не зря с ним мосты наводил. Ведь уже осень и пора собирать «налоги», вот и попросил у него подьячих в помощь. Дабы не обманули меня, ведь деньги мне пригодятся. Ко всему этому сговорился, что мне сопровождение еще выделят, и выделили, тридцать московских жильцов.
Элитные бойцы Московского полка, экипированы по полной, да и было видно, умели саблей пользоваться и тренировались.
Командовал ими сотник Агапка, он был чуть старше тридцати, с огромным шрамом на лице и волчьим, диким взглядом.
С царицей Марией мне не удалось встретиться и поговорить, когда я заявился в женский монастырь и передал монашкам информацию о встрече с царицей, спустя час ожидания мне сообщили, что монахине Марфе нездоровится и принять меня она не может.
«Ну, не захотела, и хрен с ней», — мелькнуло мысль, и я покинул монастырь. А уже утром мы выехали.
Восемьдесят пять бойцов было у меня под рукой. Если считать еще отроков, которые в седле-то с трудом держались, подвод же было с десяток у нас.
Ехали мы небыстро, все-таки груженые телеги замедляли. Были у меня мысли круг сделать и заехать к тетушке, да и с главой Троице-Сергиевой лавры познакомиться, но я отложил эту мысль. Дела ждут, а время дорого, да и по зиме я смогу это сделать.
Отъехали от Москвы на двадцать верст и вывернули на лесную дорогу, вдруг впереди упало дерево и раздалось двенадцать выстрелов.
Глава 20
Глава 20
— Засада, — взревел Олег во все горло.