Наследник Бури
Шрифт:
— Погаси дар, Сём, — прохрипел крепыш, загородив меня. — Мы так не договаривались! Убьёшь его вне Казерай, и что? Кто нас отмажет?
— Я всё решу! Я здесь главный!
— За тебя граф вступится, а нам что?
Подавляемая память услужливо подсказывала. Казерай — магическая дуэль. Единственный способ выяснить отношения для двух одарённых, не вызвав гнева Ассамблеи графов.
Джедаи… Казерай… Чудные слова, как будто бы из разных миров, маленькими комочками проникали в моё сознание, угрожая прорвать с трудом удерживаемый блок.
Я
Ещё две попытки завершались парой ударов, после которых прилетало уже мне. Я совсем перестал слышать речь, вместо картинки — мутные цветные пятна. Крича во всё горло, я бился до конца, но даже не заметил, как этот самый "конец" наступил.
Я лишь отметил, что вокруг столпилась куча народу, что меня потащили куда-то на носилках. Потолочные лампы яркими звёздами светили в глаза, не давая уснуть, и это равномерное мельтешение что-то переключило во мне. С трудом сдерживаемые воспоминания хлынули лавиной.
Я вспоминал графа отца, но также помнил отца-наркомана. Вспоминал мать, красавицу из богатой семьи, но в то же время помнил, что матери у меня не было с детства.
Две разные жизни стекались в одну воронку, бесконечным потоком заполняя мой ослабший разум. Эта лавина неотвратимо закапывала меня всё глубже, и наконец-то, организм сжалился, позволив провалиться в сон.
***
Ненадолго возвращаясь в сознание, я всё ещё не помнил, кто я такой. Какие-то люди толпились над моей постелью, обеспокоено переговаривались, но их речь — сплошная тарабарщина, они будто кривлялись, издеваясь над больным! Взгляд невольно фокусировался на лампе, мерцающую успокаивающим синим светом. На кронштейне значилась гравировка «Собственность Академии Фатума».
Эти три слова странным образом успокаивали. Я в академии, а не в тюрьме, и даже не на пыточном столе. Стоп. С чего я вообще подумал о заключении? Я ведь…
Стоило совершить малюсенький шажок в дебри воспоминаний, как боль вернулась, сводя меня с ума.
***
Не знаю сколько прошло времени. Неделя? Год? К счастью, память начала успокаиваться, укладываясь в две параллельные прямые.
В одной линии, меня звали Фёдором Ароновым, единственным наследником рода Ароновых. Мой отец носит титул графа, он известная фигура в империи, а я, стало быть, младший граф. Про семью, ярче всего вспоминалась насмешка однокурсника: «Им недолго осталось. Император не потерпит, чтобы дружина какого-то графа превосходила силой его личную гвардию».
Моя мать не из благородного сословия, однако её отец, барон Октанов, чертовски богат, и богатство это связано со словом, вызывавшим в моих неокрепших воспоминаниях первобытный ужас.
Вихрь.
Это слово возвращало меня к другой линии, где меня звали… Впрочем, моё прошлое имя уже не имеет значения. Оно принадлежит другой жизни, другому миру, где я умер. Логичный конец для человека,
В том мире, вихрь был обычным погодным явлением. Иногда ужасающим, безусловно, но здесь… Вся империя крутилась вокруг этого Вихря, но добраться до деталей никак не удавалось.
Щёлкнул дверной замок, в дверь вошла девушка в больничном халате, стянутом на тонкой талии. Я запомнил её имя, Ириша. Она кормила меня эти дни, и излучаемые ею нежность и забота сыграли не последнюю роль в моём исцелении. Я тоже относился к ней с нежностью, а как иначе? В постоянном больничном аромате она единственная пахла пирожками и кофем.
Поставив поднос на прикроватную тумбу, Ириша подошла к окну, распахивая занавески. Яркий солнечный свет ударил по глазам, я зажмурился, через маленькие щёлки продолжая любоваться её фигурой. Тонкая талия изящно переходила в округлости ягодиц и стройные ножки. Вместо колготок она носила белые чулки, небрежно натянутые до середины бёдер.
— Уже проснулись, господин? — ласково улыбнулась девушка, усевшись на край постели и закинув ногу на ногу.
— И не только я, — вяло отшутившись, я накрыл ладонью её бедро.
— Господин Фёдор! — густо покраснев, Ириша сняла мою руку и пересела подальше. — Неприлично!
— Ну что ты начинаешь… Мне снова притворится дурачком, чтобы ты дала себя пощупать?
— Вы… — она охнула, прикрыв рот ладонью, но я мягко рассмеялся, и девушка тоже робко улыбнулась. — Шутите, да? А я вам сырники принесла!
— И кофе? — поинтересовался я, почуяв знакомый аромат.
Улыбнувшись ещё шире, Ириша подскочила, засуетилась, доставая из тумбочки постельный поднос, но с меня уже хватит. Напрягая ослабшие мышцы, я приподнялся на локтях, скидывая пуховое одеяло.
— Ещё не положено, господин… — попробовала остановить меня девушка, но я упорно свесил ноги с постели, уперевшись в холодный пол.
— Вам только волю дать, так вечность продержите в состоянии "положенного", — проворчал я, поднимаясь. — Сколько я провёл здесь, месяц?
— Всего неделю, господин.
Всего… Затёкшие мышцы ломило, но совсем не так, как в другой, прошлой жизни. Здесь я был молод и свободен от травм, напоминавших о себе каждое утро, а разбитую голову залатали так, будто и не было ничего. Машинально ощупав затылок, я потёр пальцем небольшой лысый кусочек.
— Болит? — участливо поинтересовалась Ириша.
— Хватит уже заботы, — я кивнул Ирише на небольшой стол в углу палаты, — лучше составь мне компанию. Наконец-то завтракаю по-человечески, настоящий праздник!
Плюхнувшись на пластиковый стул, я с наслаждением поднял чашку. Как же хорошо, что в этом мире тоже существует кофе, не знаю, что бы я делал без этого волшебного напитка. Вот только волшебного здесь было намного больше, даже лечение. Вместо пилюль и докторов — настоящий садист, называвший себя целителем.