Наследник Буйного
Шрифт:
– Марат Динарович занят, у него важное совещание.
– Секретарша Марата выбегает из-за стола, чуть не падает. Потому что я влетаю в его приёмную на нереальной скорости.
– Для меня освободится, — в ответ обрезаю.
Я ждать не стану. Он мне должен. Выгонит всех к чертям, или же они станут зрителями увлекательного представления.
– Добрый день, — влетаю в кабине Марата, за огромным столом не меньше десятка мужчин, — как настроение?
Марат сидит во главе стола, взглядом в меня впивается. Плевать! У меня иммунитет на эти взгляды. Броня.
– Марат
– Злата, какими судьбами?
– Голос Марата вибрирует. Говорит о том, что он явно не рад такому моему появлению.
– Пришла новость сообщить, — губы в улыбке растягиваю, — наш общий знакомый из пепла восстал, обсудим?
Меня не пугает злое выражение Марата. Он молнии в кого-то другого может пускать. А от меня они отскакивают. Я тут мертвецов стала видеть. Меня уже ничем не напугать.
Марат сжимает челюсть. Он сейчас Буйного в плохие дни напоминает. Когда энергия аж вспыхивала от гнева.
– Собрание окончено.
– Чеканит он, поднимаясь.
Одного взгляда хватает, чтобы все мужчины разом поднялись. Без лишних вопросов двигают на выход. Я шаг в сторону делаю. Чтобы не сбили меня, так они спешат покинуть помещение. Да, Марат умеет внушать ужас. Но у меня иммунитет.
– Телефон потеряла? – Мужчина медленно поднимается. – Почему не предупредила о визите?
– Ой. Ну это же срочные новости. Восстание зомби! Кто о таком по телефону сообщает?
– Кончай паясничать. Ты в курсе о Буйном, я понял. Я не ценю нежданные визиты. Особенно когда ты при других людях собираешься обсуждать внутряковые дела.
– О, конечно.
– Я медленно киваю. Приближаюсь к столу, бросая сумочку на отполированную поверхность.
От гнева я даже подрагиваю немного. Холодная, колючая ярость расплывается по телу. Эмир врал мне четыре года. Скрывался и не попадался на глаза. Но Марат… Марат виделся со мной. Он постоянно был рядом. Он смотрел на меня, мне в глаза! И ни разу не решил сказать, что меня испепеляет болью понапрасну. Просто наблюдал. Этот сукин сын молча стоял рядом на похоронах! Ну, ничего, я и на его похороны приду. С удовольствием! Если меня не посадят за убийство с особой жестокостью, конечно.
– А знаешь, Марат, - мой голос падает до угрожающего шёпота. – Я тоже много чего не ценю. Например, когда мне врут. Глядя в глаза врут!
– Я делал то, что считал нужным.
– Ты, блядь, видел меня! Видел, как мне хреново! Как я страдала. И ты ни слова не сказал. Ты просто… Наблюдал. А после… После приходил и предлагал помощь. Заботу проявлял. Ты врал мне!
– Я бью ладонью по столу, сметая какие-то бумаги. Вибрация доходит до самой кости, покусывает болью.
Мы с Маратом не друзья. Он был словно единственным звеном между мной и Буйным. Тем, кто знал его. Был живым напоминанием, что я ничего не придумала себе, не свихнулась. В каком-то смысле поддержкой. И как же бесит меня его лицемерие. Обещание помочь, эти лживые попытки поддержать… Когда он мог рассказать мне правду.
"Если что-то будет нужно – я помогу"
Ну я помогу ему умереть.
– Не забывайся, Злата, - чеканит, мгновенно дар речи отнимает. – Ты можешь мозги
Я хмыкаю. Опускаю взгляд на крупную ладонь. Никакого кольца. Кажется, Марат не нашёл за столько лет ту, что выдержит его гадкий характер. Или, как говорит мужчина… Манал он в кабалу из-за отношений впрягаться.
– Я забываюсь? – Хмыкаю. – Нет, я пытаюсь понять. Как ты мог так поступить? Я верила тебе. Доверяла, потому что Эмир так сказал. А ты просто предал моё доверие. И я не понимаю почему. Почему ты соврал. Зачем эти похороны были нужны.
– Потому что Эмир мой друг, - произносит рвано, теряя самообладание. – И его жизнь для меня выше твоих надуманных страданий.
– Надуманных?!
– Ты прыгнула в чужую койку через сколько? Сразу? Замуж побежала.
– Ты знаешь…
– Когда тест малому сделал, тогда понял. Прикрывала тыл. Но в тот момент… Скажи, какого хрена я должен был заботиться о твоих чувствах больше, чем о Буйном? Рассказать правду? Подставить его? Дать шанс уебкам, машину взорвавшим, добить? – Я не сразу замуж выскочила!
Дыхание становится чаще, я буквально готова огнём пылать. Марату хватает наглости меня обвинять? Да это он с Эмиром всё придумали. Они жизнями играют от скуки, а потом делают вид, что так и нужно.
– Как и Эмир, не сразу в себя пришёл, - хмыкает Марат. – За его жизнь постоянно боролись. Вытаскивали с того света за шкирку. Не было гарантий, что он из комы вышел бы вообще.
– Но ты мог сказать, я бы…
– Что? Таскалась бы к нему, палату слезами заливала? Ты бы хвост на раз два привела. И его бы добили. Так что завязывай орать. Я защищал друга.
И тебя, в том числе.
Я поджимаю губы. Про кому мне никто не говорил ещё. Получается… Внутри что-то стягивает, булыжником тянет сердце вниз. Я обдумываю сказанное Маратом.
Но убить его меньше не хочется.
– И как долго он был в коме? – Требую я ответов. – Расскажи мне всё, Марат.
Из здания я выхожу в потерянном состоянии. Воздуха мало. Не хватает. На улице вроде прохладно. Ветер в лицо бьёт. А мне жарко. Душно. Дышать нечем.
Я правду знать хотела. Сюда ехала с целью из Марата всё выбить. А он и не стал скрывать. Не пожалел. Всё выдал. Каждую деталь.
Эмир в комме был. Шансов, что он очнётся, было мало. Марат не стал рисковать. Не сказал. Решил, что обрубить нужно.
"Ты проблемой была, Злата. Это у Буйного мозг потёк, я же здраво всегда рассуждал"
О стену опираюсь. Колени дрожат. Дышать всё так же не могу. Ощущение, как будто в тот день вернулась. Как будто снова всё проживаю.
"Ты бы хвост привела и его бы грохнули. Я жизнь всем сохранил. И верни всё назад, поступил бы точно так же"
На глаза слёзы наворачиваются. Бесчувственный ублюдок. Иначе я его никак назвать не могу. Видел, как я умирала. Всё видел, и ведь даже ничего внутри не дрогнуло. Потому что не любил никогда. И его не любили. Такого, как он и не полюбят! Мне жаль ту девочку, которая об него обожжётся. Потому что такой растопчет и не оглянется.