Наследник для бандита
Шрифт:
Я чувствую, как Миша замирает и глубоко вдыхает воздух. Мы с ним оборачиваемся.
— Убирайте свою машину, — продолжает новая бабулька, которая, видимо, только что вышла с большим тазом мокрого белья из подъезда, — Все своим бензином завоняли! Как мне прикажете теперь белье сушить? — ставит свою ношу на лавку и подбоченивается, — У нас здесь личных балконов нет!
— Дамы… — неожиданно для меня расцветает улыбкой Миша, — Мы вообще от депутата нового. Козловского. Уже слышали про такого?
— Нет… Нет… — притихнув, шепчутся женщины.
— Теперь знаете, —
— Так стояк не греется в ванне! — тут же перебивает Мишу бойкая женщина с мокрым бельём, — Скоро сезон отопительный. А у нас, между прочим, дети. Где белье сушить?
— Понял… — Буров лезет в задний карман и подаёт женщинам визитку, — Завтра рабочие подъедут, все организуют. А по этому номеру можете звонить, если ещё какие вопросы возникнут.
— Спасибо… — растеряно переглядываются старушки.
— Мы немного здесь осмотримся… — уверенно утягивает меня за руку Миша, — До свидания.
— А у меня ещё от пара котельной полы вздуты! — оживает ещё одна бабулька.
— Звоните по номеру! — бросает ей через плечо Миша и ускоряет шаг.
— Что это было? — я удивленно вглядываюсь в лицо Бурова, пока он открывает мне дверь подъезда.
— Нам на четвёртый, поднимемся — расскажу… Здесь лучше глубоко не дышать.
Но я это уже понимаю и без его комментария. В нос бьет терпкое кошачье амбре. Поэтому первое, что мы делаем, когда Миша открывает дверь одной из квартир, начинаем глубоко дышать.
— Вот здесь и началась эта история… — он задумчиво скользит рукой по бумажным обоям с мелкими цветами на стене.
Не разуваясь, приходит дальше по коридору, а я, словно заворожённая тень, теку за ним.
— Ты здесь жил? — я вопросительно озвучиваю свою догадку.
— Наши с Зориным отцы сидели по одному делу. Сделали кое-кого на крупную сумму денег… — Миша опускается в кресло, застеленное покрывалом, — Тимур на тот момент уже без матери был, поэтому моя оказалась в этой квартире с двумя пацанами одна… — он задумчиво перебирает пальцами бахрому накидки, — Почти год мы здесь прожили. Нам по шесть лет было. Гулять на крышу ходили и раз в месяц в кафе ближайшее…
Я непроизвольно скольжу глазами по обстановке. Время застыло в этой комнате, кажется, вместе с часами на стене, стрелки которых замерли на половине пятого. На дверце секретера висит расправленная по плечикам женская белая блузка в чёрный горох. Моя мама тоже носила такую. С чёрным объемным заколкой-бантом на голове… Взгляд падает ниже. В небольшой вазочке лежит одинокая карамельная конфета…
— Вас хотели убить? — моя рука взлетает вверх и ложится на неожиданно осипшее горло.
— Нас хотели найти, чтобы узнать куда отцы бабло спрятали. И все бы было хорошо, если бы моя мать не решила вести свою глупую игру против двух прожженных воров…
— Как звали твою маму? — спрашиваю тихо.
— Нина… — выдыхает Миша и запрокидывает голову на спинку кресла, — Тот ювелир, который продавал нам колье… До того, как у отца и матери я случился, был ее клиентом. А потом
Шокировано качаю головой, мои колени подкашиваются, и я медленно оседаю на диван…
— И — ааа, — доносится резкий звук из-под подушки.
Подпрыгиваю от неожиданности, а Миша дергается. Я запускаю руку под пыльную думку и достаю игрушечного серого медведя.
— И — ааа, — дергается голова животного ещё раз.
— Это мой, — грустно улыбается Миша и протягивает открытую ладонь.
— И — ааа, — отзывается на его действие игрушка.
— Почему ты не продал эту квартиру? — я обхватываю себя руками за плечи, — Если тебе здесь так больно?
— Это… — горько усмехается Буров, — Мой личный памятник человечности.
— Ты любил маму?
Я подхожу к креслу и приседаю рядом с ним на корточки, пытаясь поймать Мишин взгляд.
— Сложный вопрос… Она была очень красивая, но недалекая. Время тогда тяжелое было, и ей быстро надоело по морозу сигареты на рынке продавать, так она стала у отца работать. Даже не осудишь. Мать иногда даже оладья нам на завтрак пекла. Знаешь, пышные такие…
Я неопределённо киваю в такт Мишиному рассказу.
— А что было дальше, когда вас на крыше нашли?
— Дед приехал, мы тогда ещё не знали, кто он. Примерно месяц у него в доме жили. А потом отец освободился и сразу на матери Ярослава женился.
Миша, встаёт с кресла и сажает на своё место плюшевого медведя. Я поднимаюсь вверх следом за ним.
— Мне кажется, — я облизываю губы и сглатываю, — Эту квартиру нужно обязательно сдать. Пустить сюда жизнь. И тогда, тебе станет проще ее отпустить.
— Может быть… — его плечи дёргаются, — Валентина, да все, работающие у отца девушки, знали эту историю. И отец Тимура, даже если и не испытывал нежные чувства, никогда бы не позволил себе забрать ребёнка у матери на совсем… — он задумчиво засовывает руки в карманы, — Хотя, все возможно. Но теперь парень станет не только точкой нашего с Зориным диалога, но и способом давления на неё.
— Она была так искренна… — неверяще качаю я головой, — Как кошка побитая в моих руках ластилась. Сложно не поверить.
Миша подходит ко мне и притягивает, укладывая голову к себе на грудь.
— Найди какую-нибудь семью с ребёнком. Пусть сделают здесь ремонт и живут. Будут нормально себя вести — перепишу на них квартиру.
Глава 16 Личное
Мы с Мишей выходим из подъезда, и на мой нос падают две холодные дождевые плюшки.
— Дождь начинается, — стираю влагу рукавом, чувствуя, как капли начинают разгоняться и лупить по всем частям тела.